Брайенна услышала, как Адель со свистом втянула в себя воздух.
— И это еще не самое худшее. Я была счастлива, Когда он убил Роберта. Видела кровь на собственных бедрах и радовалась.
Глаза Джоан широко раскрылись. Закусив нижнюю губу девушка ошеломленно покачала головой.
— Вы… вы отдались ему во сне? — спросила Глинис.
Щеки Брайенны вспыхнули при воспоминании страстных объятиях.
— Да… то есть… почти… но, по-моему, прежде потеряла сознание.
— Миледи, как я и думала, это символы, и довольно понятные. Вы разрываетесь между обоими братьями и поэтому видите их во сне, чувствуете себя виноватой отсюда страх перед кошмарным преступлением. Башня из бедфордширского камня — это, конечно, ваш родовой замок, который перейдет к мужу после венчания. Вы видели, что Роберт умер, поскольку оба сражаются на войне и могут погибнуть в любую минуту. Кроме того вы боитесь, что в первую брачную ночь на простынях не окажется крови — доказательства девственности.
Брайенна была потрясена. Она никогда не думала об этом. Сила Господня! Что сделает Роберт, обнаружив ее неверность?
— Я вела себя, как распутница, — жалко пролепетала она.
Ад ель обняла ее за плечи.
— Вздор! Здесь нет ни одной девственницы! Женщины с сотворения мира обманывали мужчин, притворяясь невинными.
Глинис согласно кивнула.
— Все произошло совсем недавно, и там, внутри, мало что изменилось. Роберт ни за что не догадается, особенно, если много выпьет в день свадьбы.
— Уколи палец булавкой или шипом розы и брызни кровью на простыню, — подсказала Джоан. — Ни один мужчина в мире не сможет перехитрить женщину, — гордо добавила она.
— Не стоит беспокоиться о таких пустяках, — вмешалась Адель, опустившись на колени перед Браненной. — Благодарение небесам, месячные у тебя начались в срок и ты не беременна. Иначе у тебя действительно была бы причина для тревоги, мой ягненочек!
Тонкие брови Джоан неожиданно сошлись. Только сейчас она вспомнила, что давно не замечала у себя признаков кровотечения. Но тут же выбросила из головы возможную мысль и вскочила.
— Утром, когда взойдет солнце, все ночные страхи рассеются. Гроза пройдет, наступит хороший день, и мы будем жить долго и счастливо!
Молодые женщины улыбнулись друг другу и распрощались. Но позже Брайенна и Джоан еще долго не могли уснуть: обе тревожились гораздо больше, чем раньше.
А по другую сторону Ла-Манша, в деревне Креси, король Англии, маршалы и благородные рыцари тоже не могли уснуть. Некоторые заранее смирились с судьбой, зная, что силы врага намного превосходят их собственные, и молились перед встречей с французами. Однако наследник престола и старший сын Уоррика явно не сомневались, что битва будет выиграна. Оба они встали в пять утра. Хоксблад и оруженосец принца Джон Чандос помогали Эдуарду надеть доспехи. Он настоял на бросающейся в глаза черной кольчуге и надел поверх алую с золотом накидку.
— Ваше высочество, вы будете сильно выделяться среди других. Каждый француз узнает вас с первого взгляда и захочет захватить сына короля живым или мертвым!
— Но я хочу, чтобы меня узнали, — настаивал принц. — Я бы презирал себя, если бы страшился этого!
Хоксблад знал, как неукротимо горд Эдуард, поскольку сам был благословен или, быть может, проклят тем же самоуважением. Черный Принц отправился к отцу, Хоксблад тоже натянул доспехи. На короле была яркая лазурная с золотом накидка. Отец и сын на белых конях объезжали войско. Король с удовлетворением заметил, что лучники в зеленых куртках не вынимали луки чехлов, чтобы сохранить сухой тетиву. Их лица озаряли уверенные улыбки, поскольку именно лучники лучше других в армии короля Эдуарда сознавали силу собственного оружия. На правом крыле король поставил де Аркура, Черного Принца, Уоррика с сыновьями и лучших английских рыцарей. На левом фланге разместился второй отряд из двух тысяч лучников и двух тысяч тяжеловооруженных всадников, которые должны были прикрывать скалистый гребень. Сам король командовал летучим от рядом, тоже из четырех тысяч человек, способных мгновенно оказаться в любом месте битвы, там, где они больше всего были нужны.
— Французы должны проделать восемнадцать миль чтобы обогнуть лес, — громко, так, чтобы было слышно всем, объявил король.
— Они постараются застать нас врасплох, но мы нападем первыми, пока враг еще не успел подготовиться. Здесь им даже не хватит места развернуть боевой строй.
Послышались приветственные крики. Король Эдуард, подняв руку, продолжал:
— Чем больше людей у французов, тем труднее им будет сражаться.
Снова крики, еще громче, чем в первый раз.
— Никогда не забывайте, что один англичанин стоит трех французов.
Воины кричали «ура», пока не охрипли. Были слышны и боевые кличи:
— За Эдуарда и Святого Георгия!
— Да здравствует Эдуард, сын короля!
Снова пошел дождь, но никто не замечал этого. Король, ослепительно улыбаясь, взглянул на сына, и улыбка мигом исчезла, он нахмурился, неприятно удивленный тем, что Черный Принц выглядел такой заметной мишенью.
