поцелуями роскошное тело.
— Позволь мне любить тебя, Кэтрин, — хрипло бормотал он. — Мы все решим позже. Не тревожься, я вознагражу де Монтекьютов достойной невестой.
Кэтрин заслонила груди руками, не давая губам Эдуарда впиться в розовые бутоны.
— Эдуард, я хочу побыстрее разделаться, с этим и подарить тебе свое внимание. Я хочу приветствовать тебя, как подобает встречать вернувшегося домой героя.
Вглядевшись в лицо любовницы, король поднялся во весь рост, хотя желание пламенем сжигало сердце, билось горячей кровью в висках.
— Кого ты имеешь в виду, любимая?
— Бланш де Ланкастер, — хитро предложила Кэтрин, прекрасно зная, что и девушка и ее состояние предназначены для одного из сыновей короля.
— Я не могу обещать тебе Бланш, любовь моя. Она принадлежит к королевской династии, и ее отец имеет право требовать для дочери жениха не ниже нее по происхождению. Проси кого хочешь, дорогая, только не ее.
Кэтрин тяжело вздохнула, но намеренно промолчала, пока тишина не стала невыносимо напряженной. Сердце короля сжалось от беспокойства: неужели он не сможет угодить возлюбленной?
Наконец, пожалев любовника, Кэтрин заговорила:
— Ну что ж, Уильям, кажется, увлекся Джоан Кент. Он, без сомнения, будет счастлив получить такую девушку в жены, а что еще нужно матери, кроме счастья сына?
Эдуард, схватив любовницу в объятия, понес к постели.
— Да будет так! — великодушно провозгласил он. Кэтрин обвила руками шею Эдуарда и приблизила к его губам полураскрытые, ждущие поцелуя губы.
— Спасибо, дорогой! Ты можешь объявить о помолвке на турнире.
Эдуард, вспомнив о страстной любви сына к Джоан, почувствовал угрызения совести. Но, если девушка выйдет замуж, принц скоро забудет о ней и о своем намерении жениться! Не может же такая девушка, как Джоан, и в самом деле стать женой наследника трона?!
Как только Эдуард лег рядом с Кэтрин, мысли обо всем, кроме этого соблазнительного тела, мгновенно исчезли из его сознания.
Знай он, какое глубокое чувство питают друг к другу Эдуард и Джоан, возможно, призадумался бы, прежде чем принять столь поспешное решение.
За ужином в Трапезном зале молодые люди пытались вслушиваться в то, что говорили другие, разобрать слова поэмы о геройской доблести, сочиненной Годеналом в честь победы Плантагенетов, но не могли. Каждый был поглощен предметом своего желания. Их глаза постоянно встречались. Они отводили взгляды только для того, чтобы через мгновение вновь неотрывно смотреть друг на друга.
Принц Эдуард, словно влюбленный мальчишка, не расставался с запиской Джоан, читая и перечитывая ее, пока не выучил наизусть:
«Мой принц, нельзя высказать словами, как я горда вашей победой! Мое сердце разрывается от счастья и любви к вам! Я хочу провозгласить с самой высокой башни Виндзора, что вы мой защитник и возлюбленный, вышить ваше имя на своем рукаве, чтобы видел весь мир! Вы мой идеальный благородный рыцарь! Умираю от желания вновь оказаться в ваших объятиях.
Навсегда ваша, Жанетт».
Какая мука иметь возможность протанцевать с ней лишь один танец! Но даже и за это короткое время Эдуард ухитрился передать Джоан любовное послание. Однако то, что на людях они всего-навсего пожали друг другу руки, терзало обоих неудовлетворенностью желания. Сердце Джоан разрывалось от боли, любовный голод приносил Эдуарду страдания, подобные тем, что испытывает затерявшийся в пустыне путник.
Едва дождавшись, чтобы оказаться в своей комнате, Джоан развернула письмо:
«Моя крошка Жанетт, благодарю от всего сердца за твою милую записку. С этого момента я буду писать тебе каждый день. Так больше продолжаться не может! Мы должны остаться наедине! Я намереваюсь купить дом в Лондоне, как это сделал твой брат. Я во всем доверюсь Кристиану Хоксбладу. Он будет передавать мои послания тебе, а твои — мне. Я сгораю от любви к тебе, но прошу: наберись терпения, пока наш уголок не будет готов. Я целую твои губы и твою душу, но остальные поцелуи, которыми хочу обжечь твое тело, приберегу, пока ты наконец не окажешься в моих объятиях.
Джоан коснулась губами записки и спрятала ее под подушку.
— Глинис, я хочу, чтобы ты заговорила меня. Прочти заклинания, умоляю!
Темноволосая валлийка подошла ближе:
— Какое заклинание, миледи?
Интуиция, доставшаяся ей от древних предков язычников, позволила ей угадать, что хозяйка влюблена. Но не сам этот факт, а предмет ее влюбленности тревожил Глинис. Она предвидела, что жизненный путь девушки не будет гладким — дорога к ее цели длинна и терниста. Глинис вздохнула. Ее подопечная так молода и прекрасна и так наивна, считая, что любое желание должно исполняться, стоит лишь захотеть. Бедная, она и не представляет, что иногда исполнение желания становится проклятьем.
— Любовный заговор, — призналась Джоан. — Я влюблена, Глинис, и хочу, чтобы меня тоже любили. Прочти заклинание, которое сделает меня неотразимой!
— Сними одежду. Нагота прибавляет силы колдовству, и тогда ничто не сможет противостоять заговору. Подожди, я подскажу, как вызвать духов.
Валлийка принесла зеленые свечи и курильницу, зажгла их, оставив алоэ и благовония медленно тлеть.
