– Вы вылетаете в помощь Сохно в Грозный, но по пути разбрасываете моих людей по округе в пределах зоны связи «подснежников». Аванпосты. Мы с картой поработали, примерно определили точки выброски, но места могут быть и не так хороши, как казались на карте. Ты, Игорь Алексеевич, со своим опытом, подскажи, если что…
– Зачем эти аванпосты?
– Чтобы отсечь всякую возможность приближения к пещере боевиков. До тех пор, пока Сохно с Макаровым не заберут рюкзаки. Скорее всего это будет завтра. Или послезавтра. Как только вывезут отсюда все трупы и прокурорские переберутся в свои кабинеты…
– Мне какая задача ставится?
– Отслеживать возможное появление эмира Абдула в Грозном и «подставлять» ему Сохно с Макаровым. Техническая поддержка, страховка, и прочее. Надо все так оформить, чтобы боевики рвались к захвату, но чтобы им в последний момент что-то мешало… Сохно и Макаров поедут в Москву машиной, чтобы по пути «загрести» тех, кто попытается «загрести» их. Ты с Кордебалетом, может быть, и мы, выедем дистанционным скрытым конвоем… Более точно тебе все Мочилов расскажет. А что здесь?
– Командир «краповых» доложил, что их наблюдатель дважды ловил блики на противоположном хребте, возле двух кривых столбов. Отсюда не видно, надо чуть выше подняться. Там, в стороне от перевала, сотней метров выше, есть два высоких камня, мы их кривыми столбами окрестили. Я отметил на карте. Возможно, там кто-то устроился. Сильно любопытный.
– Хорошо. Но снимать наблюдателя пока не будем. Пусть наблюдатель видит, что рюкзаки выносят, когда Сохно пожалует. Если приблизится крупный отряд, мы вынуждены будем отбиваться и не подпустим его. Место здесь позволяет держаться долго…
– Позволяет. Вход в пещеры с другой стороны хребта «краповые» взорвали. Можно чувствовать себя спокойно. А дальше?
– Дальше – мы меняем взвод Кантария и отслеживаем передвижения эмира Абдула. Нам выделяют три бэтээра, они сейчас уже должны выехать для расстановки по блок-постам. Приступаем к выполнению своей задачи сразу, как только Сохно с Макаровым свою работу делают. То есть они ловят момент, когда по сообщениям наших наблюдателей здесь будет чисто, и действуют… Хоть бы скорее, а то я не очень надеюсь на «краповых».
– Зря волнуешься… Кантария свое дело знает.
Макаров в вертолете сидит, задумавшись.
– Загрустил? – кричит ему в ухо Кордебалет.
– Пытаюсь вспомнить карту автомобильной дороги. – Шум винтов глушит слова, но голос у Макарова раскатистый, и Шурик все слышит.
– Что тут вспоминать! Ставрополь… Ростов… И прямая трасса на Москву… Память потерял?
– Я тридцать лет в России не был… Кроме одного приезда по твоей просьбе. Кстати, где можно добыть сведения о чеченских диаспорах, осевших в городах по пути?
– Я свяжу тебя из Грозного с московским бюро Интерпола. Там командир – специалист по диаспорам. Он тебе поможет.
2
Об изменениях в плане перевозки денег Мочилов одновременно сообщает и генералу Астахову, и в бюро Интерпола циркулярными шифротелеграммами.
Басаргин, прочитав текст, строит кислую мину, Доктор Смерть приходит в восторг.
– Хочу к ним! Люблю брать города штурмом… Мы именно так со Славой Макаровым в Боснии воевали. «Черный русский батальон»… Не грех вспомнить былое.
– Теперь война не такая пошла. Это ставит нам на пути дополнительные препоны и оттягивает сроки проведения московской операции, – не соглашается Александр. – Я не вижу оперативной необходимости проводить общую операцию настолько широко и самостоятельно вовлекать в нее фактор непредвиденности.
И тут же начинает звонить генералу Астахову, высказывая те же самые соображения. Доктор, как не согласный с мнением командира, пользуется присущей сотрудникам бюро демократией и слушает разговор по спикерфону.
– А вы представьте, Александр Игоревич, – возражает генерал, – что чеченские и вообще террористические боевые ячейки по всей стране существуют, а мы никак не можем к ним подобраться. Имеем подозрения на определенных лиц. Несколько раз наши сотрудники на местах проводили оперативные мероприятия, но все бесполезно. Кроме ваххабитской литературы, ничего обнаружить не удалось. А теперь они сами вылезут на свет божий. Мы не можем отказываться от такой возможности…
– Но это требует привлечения дополнительных сил, и значительных.
Генерал понимает обеспокоенность руководителя бюро Интерпола. И даже усмехается так, что спикерфон усмешку доносит.
– Не волнуйтесь, Александр Игоревич, вас будем держать в курсе дела. Там будут работать наши сотрудники на местах, кроме того, спецназ ГРУ берется собственными силами сопровождать транспорт с фальшивками. Вам сейчас следует лучше проработать вариант с подставой… Хошиев с Ангелом готовятся?
– Готовятся. С утра пошли на какую-то встречу. И Дым Дымыч опять куда-то запропастился. Я боюсь, что его друзья-уголовники готовят нападение на транспорт со спецназом. Если за это дело возьмется Сохатый, я не уверен, что он не сумеет захватить деньги. Фальшивки то есть.
– А знаете, – генерал опять усмехается, – в вашей шутке есть доля истины… Может быть, вы и над этим вариантом подумаете?
– В каком плане?
– Каким-то образом эмиру Абдулу деньги все же придется «вырывать» у спецназовцев. Не лучше ли будет, если он наймет с помощью «племянника» такого спеца, как Дым Дымыч?
Басаргин минуту соображает и не слишком рвется к принятию дополнительного варианта, хотя тогда операция в большей мере перейдет под контроль Интерпола.
– А это не слишком? – спрашивает он, наконец. – Не слишком много спецназовцев предстанет перед глазами эмира? Там ведь уже был Макаров, там есть Сохно. Еще и Дым Дымыч. Эмир может что-то заподозрить. А если учесть, что он теперь наверняка будет работать под чьим-то жестким контролем, то…
– Значит, следует быть аккуратнее. И не обязательно эмиру знать биографию Дымыча.
– Как он появится, мы обсудим этот вариант. Вместе с «племянничком».
Приезжает Сохатый. Заходит в кабинет в сопровождении Александра, который выходил открывать дверь на звонок, и покручивает на руке привычные разноцветные четки, так успокаивающие, по его словам, разгулявшиеся нервы.
– Сегодня опять «трясли» каких-то чечен? – равнодушно спрашивает Доктор Смерть.
– Я подумал, что мои уголовные друзья все-таки сгодятся на роль информаторов, и заехал к ним, чтобы успокоить после вчерашнего. Они только рады, что не ввязались в эту историю… На всякий случай я им подлил масла в огонь. Слегка припугнул. Теперь будут сидеть тише воды ниже травы. И мечтать о пенсии, которую не заработали…
– А тебе генерал Астахов предлагает заработать хорошую пенсию, – сообщает Басаргин с легкой улыбкой. – Операция наподобие твоей вчерашней…
Дым Дымыч останавливается посреди комнаты и оборачивается, выражая на лице удивление.
– А пресловутые десять миллионов баксов он мечтает загрести на свою «Альфу»? Если делить на всех, то получится ничего, и никто не испытает счастья. А счастье бывает только личное, даже в том случае, если оно заработано коллективным трудом. В данном же случае я зарабатывал свое счастье не коллективным, а индивидуальным трудом, и прошу это уважать.
– Мы в этом можем быть свидетелями, – успокаивает коллегу Александр. – И не только мы, сообщение в Лион Доктор отправил еще вчера. Осталось подождать до выяснения, кто из двух претендентов на электрический стул окажется настоящим Биржевиком Забаром.
– Ждать устал. Я же не Сохно, который разбрасывается миллионами. Для меня десять миллионов – это реальная возможность посетить зубной кабинет и не продать для этого последние штаны.
– Нам известно твое терпение. Но еще несколько миллионов тебе не повредят. Пусть они и будут фальшивыми. И пенсия тоже.
– Деловые предложения я всегда готов выслушать, – соглашается Дым Дымыч.
– Астахов считает, что ты при своем таланте задержания и прочих действий, даже если иметь в виду некоторую склонность к выходу из рамок законности, мог бы вместо чечен потрясти спецназовцев, которые привезут в Москву фальшивые баксы. Доктор тоже так считает, а он твои таланты, как говорит, лучше других знает.
– Вы говорите, говорите, – отмахивается Доктор Смерть. – Я телеграмму принимаю. Опять из Лиона.
Поскольку помощники Доктору не требуются, Дым Дымыч и Басаргин смотрят друг на друга.
– Короче говоря, мне предлагается устроить маленький концерт в стиле китайских фильмов, где главными действующими лицами будут, с одной стороны – Сохно с Макаром, с другой – я?
– Именно так.
– Нереально.
– Почему?
– Специалист сразу поймет, что в этом случае играть надо двое на двое. Я слишком уважаю партнеров, чтобы брать на себя какую-то фантастическую роль. Один на один или двое на двое. Только в этом случае дело будет выглядеть возможным. У нас одна школа.
– Тогда возьми с собой «маленького капитана». Пулат с удовольствием примет участие в мероприятии, – предлагает Доктор, закончив расшифровку и запустив текст в распечатку.
– Это уже вариант, о котором можно говорить серьезно. Я не боюсь Сохно с Макаром, но трезво оцениваю свои шансы. Один на один с любым – пожалуйста, и пусть победит сильнейший. Двое на двое – тоже с удовольствием.
– Только друг друга не поломайте. Сохно к тому же ранен…
– Это вообще делает нас практически фаворитами. Что касается возможности поломать друг друга, то мы всегда проходили тренировку на предельной жесткости контакта. Если наш концерт состоится в присутствии свидетелей, ни у кого не будет шансов усомниться в его реальности. Это могу гарантировать с полной честностью.
– Хорошо бы еще сами Сохно с Макаром согласились на выступление, – ухмыляется в бороду Доктор Смерть. – Но они, помнится, тоже не из робких.
– Кто будет писать сценарий?
– Думаю, это предстоит сделать исполнителям, – предлагает Александр.
