собой, как я поняла. Мой брат Джордж в отличие от ее кузена гораздо учтивее и разумнее, насколько я могу судить.
— Не верьте всему, что говорят, дорогая. Думаю, когда вы лучше узнаете лорда Хоксуорта, то поймете, какой это милый и учтивый человек. Иногда сестры не совсем правильно судят о своих братьях.
— Наверное, потому что они слишком разобщены, — подвела итог Пенелопа и вдруг улыбнулась. — А вот и Эллиоты. Вы с ними встречались? Можно, я вас представлю? Думаю, вы быстро найдете общий язык, ведь вы тоже из Америки.
София посмотрела на Пенелопу, лишний раз убеждаясь в ее наивности, удивляясь, что можно быть настолько несведущей в этом коварном мире. Во всем опять виновата молодость. Да, молодости многое прощается, даже грехи. Какая жалость, что она так скоротечна.
— Но прежде чем я вас представлю, — сказала Пенелопа, — мне бы хотелось убедиться, что вы получили желаемое вознаграждение за нашу сделку. Мой отец, не вдаваясь в подробности, дал понять, что обо всем позаботился, однако мне бы хотелось услышать это от вас лично. Ведь этот брак стал возможным только благодаря вам, леди Далби. Я никогда этого не забуду… и вас тоже.
София заглянула в черные бездонные глаза Пенелопы, очень похожие на ее собственные, только взгляд их говорил о жизни без тревог и забот, которых у Софии всегда было предостаточно. Было необыкновенное очарование в этой невинности, защищенности от жизненных невзгод и неопытности, но жизнь непредсказуема и в любой момент может обернуться трудностями и лишениями. И чтобы сохранить эту очаровательную невинность, столь хрупкую и недолговечную, как можно дольше, нужно ее оберегать.
— Вы очень добры, Пенелопа. Я тоже никогда не забуду вас и навсегда запомню этот момент. В остальном будьте покойны, я получила свое вознаграждение. Лорд Прествик — благородный и честный человек, как и его дочь.
Прествик, верный данному слову, в то же утро отослал слугу к Софии с документом на владение участком земли на Стреттон-стрит. Этот участок был последним свидетельством ее позора, где много лет назад ее так грубо и бездушно лишили невинности.
Теперь эта земля принадлежала ей. Лорд Уэстлин хотел ее купить, а она получила бесплатно. Несомненно, доставлять неприятности Уэстлину было занятием хотя и приятным, но второстепенным. Участок, который теперь принадлежал ей, шел по границе их девонширского имения, в чем и заключалась злая ирония и заслуженное наказание. Она загнала их в угол, отрезав пути к отступлению, насколько хватило сил, как они поступили с ней много лет назад, когда София приехала в Англию, юная, одинокая, испытывая острую потребность в дружеской поддержке и семье.
Но Спенсер лишил ее семейного тепла.
Поскольку Джорджиана Спенсер вышла замуж за герцога Девоншира и поскольку она не могла произвести на свет наследника, что страшно огорчало герцога, Спенсер не хотел рисковать, приютив молодую полукровку из Америки в своем доме. Должно быть, они всеми возможными способами оберегали герцога. Ее даже на порог не пустили, и София, оказавшись на улицах Лондона, была вынуждена сама пробивать себе дорогу.
Она сделала это и добилась невероятного успеха.
И теперь она мстила, нанося безжалостные, продуманные удары, и ничто не могло ее остановить.
Пока Пенелопа вела ее сквозь толпу по направлению к Эллиотам, внешний вид и манера держаться которых сразу выдавала в них американцев, краем глаза София заметила лорда Руана, который начал пробираться с противоположного конца комнаты в их сторону.
Вот уже четыре недели лорд Руан не появлялся на пороге ее дома, чего она никак не ожидала, и вообще в последнее время он стал редко появляться в обществе. Поначалу его поведение удивляло Софию, ибо она была уверена, что у них намечается любовная интрижка, но с течением времени забыла о нем. И вот теперь он вновь стремительно ворвался в ее жизнь и завладел ее мыслями. Она не могла решить, как к этому относиться, но ее дыхание участилось, и сердце в груди затрепетало от волнения.
Руан был невероятно красив и обладал каким-то волшебным очарованием, свойственным только ему. Что тут скажешь? Одного этого было больше чем достаточно, если бы не ореол таинственности, какая-то глубокая печаль, затаившаяся в его проницательных зеленых глазах. Что может быть более интригующим для женщины, чем тайна?
Задумавшись, София не заметила, как оказалась прямо перед Эллиотами, и Пенелопа начала представлять их друг другу по всем правилам этикета, но вдруг упустила инициативу, что происходит, когда человек не обладает нужной информацией о правилах игры и ее участниках, хотя должен.
— Леди Далби! — воскликнул капитан Джедидайя Эллиот, и его серо-голубые глаза осветились радостью. — София, я так рад снова тебя видеть.
— Вы знакомы? — спросила Пенелопа, в то время как Айвстон подошел сзади и обнял ее за талию.
Она тут же отклонилась назад, чтобы лучше чувствовать его руку. Это было чудесное ощущение.
— Всю свою жизнь я слышал рассказы о Софии, о леди Далби, — ответил Джедидайя.
— Дорогой, неужели я такая старая? — проворковала София. — У нас была короткая встреча года два назад, когда капитан Эллиот возвращался домой из Китая. Но я не имела удовольствия знать остальных членов семейства Эллиотов. Вы, должно быть, мистер Джоэл Эллиот?
— Да, мэм, — ответил, поклонившись, молодой человек и широко улыбнулся. — Можете тоже называть меня капитаном. Это мой первый корабль, я впервые зашел в лондонский порт и впервые имею счастье познакомиться со знаменитой Софией Далби.
Джедидайя, годом старше брата, был высоким, худым и несколько угловатым, в то время как Джоэл отличался атлетическим телосложением с хорошо развитой мускулатурой и широкими плечами. Волосы у Джедидайи были каштанового цвета, прямые, с золотистыми прядками, а более темная шевелюра брата пышно курчавилась. Серо-голубые глаза Джедидайи напоминали цветом холодные моря Ирландии, а глаза Джоэла были яркие, темно-карие, как шоколад. Можно было подумать, что они родились от разных родителей, однако это было не так. Просто Джедидайя походил на мать и соответственно имел много общего с Молли, герцогиней Хайд, поскольку Салли Эллиот и Молли были родными сестрами, что сразу все объясняло. А Джоэл был точной копией своего отца. Но внимание Софии было приковано к третьему члену семейства Эллиотов. Ее она никак не ожидала увидеть.
— Моя сестра, мисс Джейн Эллиот, — с гордостью сказал Джоэл. — Узнав, что я собираюсь в Лондон, она уговорила меня взять ее с собой. Хочу оставить ее на некоторое время здесь, пока не вернусь из Китая. Она погостит несколько месяцев у тети Молли, может быть, успеет посмотреть какие-нибудь английские достопримечательности, а затем с первым же кораблем Эллиотов вернется в Нью-Йорк. Но раз Джед здесь, ей придется уехать раньше, чем мы думали.
— А страдаю из-за этого я, — сказала мисс Джейн Эллиот. Девушка была восхитительно хороша, с темно-каштановыми вьющимися волосами и огромными карими глазами. В ее внешности было что-то поэтическое, а изгиб бровей и очаровательный правильный носик вдохновили бы любого художника. — Я так надеялась, что смогу провести здесь хотя бы половину сезона, но у нас образовалась течь под палубой у левого борта, поэтому пришлось зайти для ремонта в Нэнтакет. Затем две недели мы провели на Азорских островах, и вот когда я наконец приехала, сезон почти закончился, а Джед собирается увезти меня назад. Я так счастлива, что удалось попасть на свадьбу Айвстона и Пенелопы, но, к сожалению, рассчитывать на что-то большее не приходится.
— Чепуха, — сказала София. — Я знаю Молли, она будет только рада, если вы останетесь здесь на год. Нет необходимости торопиться только потому, что так нужно вашим братьям.
— Отец взял с нас обещание, — сказал Джедидайя. Он определенно был самым серьезным из братьев.
— Не сомневаюсь, что и ваша мама на этом настаивала, — сказала София, — но вряд ли они понимали, что мисс Эллиот не хватит времени познать все радости и тайные интриги лондонского света.
— Интриги? — спросила мисс Эллиот.
