Изможденное, покрытое кровью и грязью лицо принадлежало Джоссу, который, к полному смятению Калеба, вдруг широко улыбнулся, обнажив два ряда белоснежных зубов.
- Хелло, малыш, - сказал он.
- Боже, - прошептал Калеб, зажмуриваясь, и это вряд ли можно было назвать молитвой, скорее - проклятием.
- Еще пара минут, и они найдут меня здесь, Калеб, - произнес Джосс так же спокойно, как в те далекие дни, когда он учил Калеба ездить верхом и стрелять из винтовки. - Они заберут меня в лагерь для военнопленных, и там я загнусь.
Калеб тут же понял, с какой страшной просьбой обратится к нему сейчас Джосс, и отчаянно замотал головой.
- Нет! - прорыдал он.
- Ты должен сделать это, мальчик, - все так же спокойно продолжал Джосс. - Ты должен избавить меня от мучений и унижений - прямо здесь и сию минуту. Если ты этого не сделаешь, смерть моя лишь затянется.
- Ты мой брат, - прохрипел Калеб, и слезы, залившие его лицо, прочертили дорожки в покрывавшем его слое пыли.
- Во имя всего святого, Калеб, помоги мне, - застонал Джосс, и его боль накатила на Калеба такой же тяжелой волной, как до этого накатывал страх. У меня нет никого на свете, кроме тебя.
Мысли Калеба метались в беспорядке. Он много слышал об ужасах, творившихся в лагерях для военнопленных, где люди умирали от голода и болезней. Но если бы он решился выпустить пулю в собственного брата, следующий выстрел ему пришлось бы направить себе в грудь. А Калеб хотел жить.
Он беспомощно оглянулся и тут заметил, что к ним приближается их сержант. Калеб с трудом перевел дыхание и содрогнулся, почувствовав, как Джосс схватил его за запястье.
- У нас тут есть пленный, - крикнул Калеб. Рукавом свободной руки он провел по лицу, размазав следы слез и пота.
- Будь ты проклят, Калеб, - выдохнул Джосс. - Будь ты проклят до скончания веков за свое предательство и трусость!
Сержант присел на корточки возле Джосса и скривился при виде ужасной раны.
- Этот долго не протянет, - решил он, - но все равно лучше отволочь его в тыл, на всякий случай.
При этих словах Джосс пришел в неистовство. Он не переставая сыпал проклятиями, но ведь так поступал любой солдат, попавший в плен. И сержанту и в голову не пришло, что эти два человека, один из которых был ему другом, а другой - врагом, родные братья. Да и что из того, если бы он об этом узнал, с отчаянием подумал Калеб. Ведь сейчас война, в ее огне сгорели законы мирной жизни.
Приподняв Джосса так, чтобы закинуть себе на плечо его здоровую руку, Калеб потащил брата в тыл, минуя лежавшие на поле боя тела в сером и голубом.
Джосс на мгновение пришел в себя н посмотрел прямо в глаза Калебу, перед тем как санитары забрали его в палатку, где в полевом медпункте стонали от боли солдаты обеих армий.
- Иуда, - прошипел Джосс и плюнул Калебу в лицо.
Тут майор проснулся, но и теперь он еще ощущал плевок Джосса у себя на щеке и невольно потер ее ладонью.
Сон не отпускал Калеба. Его тошнило, и весь он был покрыт потом, хотя вечер выдался прохладным. И горе Калеба было таким же острым, как прежде.
- Черт тебя побери, Джосс, - прошептал Калеб, - когда же ты меня отпустишь?
Он уселся на кровати, мечтая о том, чтобы подле него оказалась Лили. Он не стал бы прикасаться к ней: его облегчил бы только один взгляд на нее.
Все еще влажными от пота пальцами Калеб взъерошил волосы. Он должен поехать на Фокс Чейпл, повстречаться с Джоссом, занять в семье подобающее ему место. Он хочет получить причитающуюся ему долю земли и лошадей.
И он хочет, чтобы подле него была Лили, отныне и навсегда.
Чертыхаясь, Калеб с тяжким вздохом опять опустил голову на подушку. Однако, чтобы соединиться с Лили, ему потребуется не меньше усилий, чем на примирение с Джоссом: в отношениях с ней он, похоже, наделал слишком много ошибок.
Его тело напряглось при одном воспоминании о сцене, имевшей место под навесом у дома Руперта. Боже милостивый, что же в ней такого, что он постоянно хочет ее, да еще с такой страстью?
Калеб перевернулся на живот, но от этого стало еще хуже: он тут же представил, что под ним лежит Лили. Он снова перекатился на спину и зажмурил глаза.
Он не скоро заснул и тут же вновь оказался во власти ужасного сновидения: оно повторилось от начала и до конца.
***
На следующее утро Лили поднялась очень рано и, против обыкновения, обнаружила приготовленный Рупертом завтрак. Брат стоял возле плиты, на которой возвышалась горка гречневых блинов, и, глядя в зеркало, поправлял воротничок на учительском сюртуке. В этот момент в дверь громко постучали.
Лили стала торопливо приводить себя в порядок, ожидая появления Калеба, но Руперт ввел в комнату миловидную блондинку с голубыми глазами и пухлыми губками.
- Кто это, Руперт? - требовательно осведомилась она, награждая Лили взглядом, в котором было недоброжелательство и ни капли растерянности.
- Это всего лишь моя сестра, - рассмеялся Руперт. - Лили, позволь представить тебе Винолу Ферринг!
- Хелло, - произнесла Лили, кивая. Винола чопорно склонила голову.
- Уроки уже вот-вот начнутся, - обратилась она к Руперту весьма строгим тоном, позабавившим Лили. - Мы можем опоздать.
- Винола преподает в первом и втором классах, - сияя, пояснил Лили Руперт.
- Так, значит, вы с Рупертом вместе работаете? - Лили не смогла удержаться от улыбки. Сама она любила детей, но для преподавательской деятельности у нее ни за что не хватило бы терпения.
- Да, - соизволила подтвердить Винола, на сей раз более дружелюбно.
- Это просто чудесно, - заметила Лили и не покривила душой. Руперт слишком засиделся в холостяках, ему нужна жена и давно пора воспитывать своих детей. Станет ли его женой Винола или другая девушка, она будет счастлива с ним.
- Было просто чудесно познакомиться с вами, мисс Соммерс, - сообщила Винола, по-хозяйски беря под руку Руперта и увлекая его к двери.
- Чалмерс, - поправила ее Лили. - Меня зовут мисс Чалмерс.
- Но ты же сказал мне, что она твоя сестра, - обвиняющим тоном обратилась Винола к Руперту, расширив от возмущения свои голубые глаза.
- Мои родители удочерили Лили, когда ей было шесть лет, - торопливо пояснил Руперт. При этом он наградил свою сестру отнюдь не любящим взглядом.
- Наверное, вы приехали ненадолго? - с надеждой осведомилась Винола, обращаясь к Лили.
- Не беспокойтесь, Винола, - еле сдерживая смех, успокоила ее Лили. - Я не задержусь здесь.
Винола лишь фыркнула и уволокла Руперта прочь из дома.
Напевая, Лили поскорее умылась, собрала со стола остатки завтрака, сложив тарелки в мойку, чтобы заняться ими попозже. Затем она надела ярко-желтую шляпку, так подходившую к ее платью. Натянув на руки перчатки и повесив на руку сумочку, она покинула дом Руперта.
Ее встречало прелестное утро, полное обещаний и надежд, возможных лишь весной, и Лили от всей души наслаждалась им, шагая в сторону центра города, где к ее услугам имелось множество магазинов, заполненных самыми разнообразными восхитительными вещами.
Она сделала первую остановку в банке, куда поместила присланный матерью чек, и получила кредитную карточку, чтобы предъявлять при покупках. Вторая остановка произошла в самом большом городском магазине, где был богатый выбор разного рода товаров для занятий сельским хозяйством.
