– Деньгами, сынок, лучше… – сказал пожилой мужчина. – Я сам всё строил… А ваши приедут, построят, и завтра всё развалится… Знаем мы городских строителей…
– Ладно… Тогда вы до завтра ничего не трогайте… Чтобы оценить можно было…
Голованов козырнул и первым двинулся дальше. Остальные бойцы за ним.
Майор чувствовал себя очень неуверенно. Ему неприятно было врать про комиссию, но проход был нужен уже сегодняшней ночью. Но себе Голованов дал слово отразить разрушения в рапорте, чтобы начальство написало отношение районным властям. Те обязаны выплатить людям пособие. Правда, потом и собственный счёт выставят Министерству обороны, но это справедливое решение вопроса. Конечно, комиссия приедет не завтра и вообще едва ли приедет, а выплаты произведут через несколько месяцев после многочисленных просьб и заявлений пострадавшей стороны. Однако к таким мерам тоже приходится порой прибегать, чтобы добиться положительного результата. Всего пострадали три двора. Не такая уж и большая сумма требуется, чтобы эти заборы восстановить…
Группа прошла до конца деревни и свернула в сторону своего лагеря, когда на связь вышел прапорщик Денисов:
– «Голован», я – «Магистр»… Что ты там натворил?…
Прапорщик откровенно смеялся, чуть не хохотал так, что его за сто двадцать метров в селе могли услышать.
– О чём разговор? – не понял Голованов.
– Там, во дворах, где заборы развалили…
– Я пообещал им завтра комиссию… – серьёзно, чувствуя вину, признался Голованов.
– Это я слышал… Вы ушли, женщины по соседям побежали… Рассказали… А их мужчина ломом принялся сарай ломать… Вот пашет!.. И откуда в нём столько силы!.. Энтузиаст первых советских пятилеток, до и только… А в соседнем доме… – прапорщик задыхался от восторга. – А в соседнем доме, где БМП вообще не была, мужик с кувалдой выскочил, сносит себе угол дома… Во… И дальше пошло… И ещё в двух домах, где забор свалили, сараи ломают… И дворовую летнюю кухню разваливают… Через час половина села будет в развалинах… Это точно…
– Жадный, мать его, платит трижды… – подвёл итог Рукавишников…
– Почему не дважды? – поинтересовался Лукоморьев.
– Третий раз тебе персонально…
Сопровождающая грузовик боевая машина пехоты стояла позади, и Голованов со своими бойцами подошёл сзади, потому он сначала и встретился со знакомым уже по прошлому рейсу командиром экипажа БМП.
– Товарищ майор, второй груз вам… От товарища генерала Судиславлева…
Прапорщик, пожав Голованову руку, протянул объёмный футляр.
– Что это?
– Бинокль с тепловизором. Из трофеев… Через генерала вам передали офицеры другой группы из ваших, в подарок…
– Какая группа, фамилию не помнишь?
– Кажется, подполковник… – прапорщик задумался. – Пугачёв, что ли…
– Может, Разин?
– Во! Точно! Подполковник Разин… Так генерал и сказал… Это не под роспись, это в постоянное владение… Там все в футляре, и зарядное устройство тоже… И запасные аккумуляторы… И инструкция на арабском языке… Ну, вы-то, наверное, прочитаете…
Командир экипажа БМП, наверное, наслушался легенд о спецназе ГРУ.
– Прочитаем… – подтвердил Голованов очередную легенду. – Загрузку начали?
– Уже заканчиваем…
– До утра остаться не можете?
– Если только прикажут… Иначе нас искать начнут. «Груз 200» не завоняет?
– Не должен… Ночи здесь прохладные… Но, я думаю, мы к утру так и так уже в Гудермесе будем… – Голованов посмотрел на часы. – Через два часа темнеть начнёт…
– Свяжитесь с генералом, он даст команду моему командиру…
– Я свяжусь…
Голованов пошёл было дальше, но обернулся, приподнял подарок, показывая, и сказал:
– Спасибо за доставку!
– Не за что, товарищ майор. Главное, чтоб для дела…
Прапорщик был молод и ещё, похоже, не брился. Наверное, сразу после срочной службы в школу прапорщиков двинул. А в этом возрасте не все ещё бриться начинают. У некоторых, как у прапорщика, как у самого майора Голованова в возрасте прапорщика, на щеках только пушок отрастал. Это воспоминание почему- то показалось майору приятным, и он заулыбался…
Среди камней снова развели костёр, хотя топить его кустами, моментально прогорающими, было трудоёмко. И без того уже после вчерашнего костра в зарослях образовалась солидная проплешина. Но дров для спецназовцев никто не припас, и приходилось обходиться тем, что было под рукой. Это в Чечне с дровами в предгорьях никогда проблем не возникало. Да и в горах за исключением самых высоких практически тоже. Но чеченские горы не сравнить с дагестанскими. Здесь нет тех смолистых елей и других деревьев, что дают костру жаркое пламя.
Голованов сел на свой уже привычный камень.
– Старший лейтенант Габдрахманов где? – спросил дежурного.
– Позвать?
– Да…
Голованов раскрыл футляр и вытащил непривычной формы бинокль. В гнездо для бинокля была заложена и тоненькая книжечка инструкции. Майор пролистал, естественно, разобраться смог только с рисунками, но прочитать подпись под рисунками не сумел. Старший лейтенант явился через две минуты.
– Вызывали, товарищ майор?
Голованов молча протянул инструкцию.
– Изучить или прочитать?
– Только технику освоить… Как включать-выключать, какие режимы, какие возможности, какие ресурсы… Если можно, то с ходу… Потому что времени у нас не много…
Габдрахманов начал читать, сначала произнося по-арабски целые фразы. И только потом переводил, превращая фразы в односложные указания. Но Голованов уже давно знал склонности восточных людей употреблять цветистые фразы, которые можно перевести коротко и по-деловому. Проблем с освоением техники не возникло.
Возникла только другая проблема…
– А трубу – мне… – потребовал капитан Рукавишников, показывая на прицел, присланный генералом Судиславлевым. Он шёл за командиром и слышал, что тому сказал командир экипажа БМП, конечно, перевооружению майора был рад, поскольку теперь мог рассчитывать и на собственное перевооружение, так сказать, по наследству и по праву старшинства в группе.
Голованов думал недолго. Ответил задумчиво:
– Ты в этот раз мне нужен будешь… Со мной пойдёшь…
– Вот и хорошо… А то я уже просил у Деревянного «краповый» берет поносить, а он не даёт… Жмотничает, матерь его… С двумя тепловизорами мы всех Омарасхабовых рассмотрим.
– Нет… Я тебя понимаю, но… Не обижайся. Витя… Нам на группу одного тепловизора хватит. Труба – Деревянному… – решил командир. – Каждой группе по прибору… Для полноценного функционирования… И не расстраивайся насмерть, несколько часов без него проживёшь… Прицел всё равно утром сдавать…
– Как – сдавать? – не понял Рукавишников.
– Судиславлев получал его в республиканском управлении ФСБ под роспись. Это «вещдок» в каком-то деле…
– А что, прицел разве бронебойный? – спросил капитан. – Его разве не может расколошматить осколком? Или пулей, матерь её… И ты разве первый день в спецназе служишь?… Воображение приобрести не успел?…
– Угомонись… Ты вместо меня на очереди… Первый трофейный бинокль – твой…
– Ловлю на слове… – проворчал не слишком довольный Рукавишников.
Не очень довольным выглядел и подошедший майор Деревянный, которому старший лейтенант Габдрахманов только что, видимо, поведал о решении Голованова, хотя мог бы, казалось, и обрадоваться. Деревянный проверил посты, но догнать, как собирался, других до лагеря чуть-чуть не успел…
– Если ты не возражаешь, мы передадим прицел тому из часовых, кто дальше и выше всех сидит… Ему показалось, что из кустов послышался призывный крик, потом раздался отклик. Звуки гортанные, односложные… Явно, это не слова… А какие-то условные сигналы… И я там ходил, у меня было какое-то ощущение неприятное… Извини уж… Но у меня нюх такой… Неприятности задницей чувствую… Словно кто-то темноты ждёт…
Деревянный передёрнул плечами, в очередной раз сбрасывая с них чертей.
– Тогда давай лучше так сделаем: отправь-ка прицел к снайперам… – предложил Голованов.
– Прицел на наши винтовки не встанет.
– Они сумеют маркером воспользоваться… Один наводит маркер, второй стреляет в точку. Мы так с твоим старшим лейтенантом стреляли… С этим, со шрамом поперёк щеки…
– Я слышал… Ладно… Я сам с прицелом схожу… Пару человек возьму и схожу…
– Тогда поторопись… Времени у нас осталось немного…
– Товарищ генерал, благодарю за подарок… Уже опробовал… Впечатляет…
– Не меня, Максим Николаевич, благодарите… Это, услышав случайно мой разговор, вам передал подполковник Разин, командир такой же группы, как у вас…
