конечно, не высказала мысли вслух.
— Я дона Ана, — резко сказала девушка и неожиданно коротко рассмеялась. В эту минуту она выглядела совсем ребенком. — Убежала от дуэньи… специально, чтобы увидеть вас.
Она бесцеремонно плюхнулась на стул, не пытаясь скрыть откровенного любопытства.
— Вы совсем не такая, как я себе представляла, — продолжала она, стянув маленькую плоскую бархатную шляпку и небрежно бросив ее на стол.
Джинни вынудила себя сесть и спокойно, с деланной сдержанностью ответила девушке:
— Неужели? Могу я спросить, что вы ожидали увидеть?
Девушка, откинув голову, немного подумала:
— Во-первых, вы немного моложе, чем я ожидала. И не краситесь. Но думаю, Ренальдо это не понравилось бы. Он такой скучный зануда! — Она захихикала. — По крайней мере все раньше считали! Кто бы ожидал такого от Ренальдо!
Пальцы Джинни невольно сжались в кулаки — она еле удержалась, чтобы не ударить по этому наглому, ухмыляющемуся лицу. Но она заставила себя ответить, не повышая голоса:
— Видимо, вы многое знаете обо мне. Может, объясните, кто вы? По-видимому, вы очень молоды и, должно быть, пришли ко мне не из простого любопытства. Надеюсь, не собираетесь оставить меня в неизвестности?
Несколько ошеломленная неожиданным нападением и холодным, размеренным тоном, Ана покраснела и гневно воскликнула:
— Я уже объяснила, как меня зовут и почему приехала.
Неужели Ренальдо ничего не рассказывал о своей семье?
Должна сказать, он поразил и шокировал нас! Кто бы подумал, что Ренальдо заведет любовницу, особенно американку!
Джинни задохнулась от гнева и несколько мгновений не могла найти слов. Зеленые глаза зловеще сузились. Девчонка не просто груба и невоспитанна, эти злобные нападки невозможно вынести. Подумать только — подозревать бедного Ренальдо! Как похоже на Стива — подстроить все так, чтобы обвинили кузена. Она, казалось, была очень довольна неожиданной растерянностью Джинни, думая, очевидно, что повергла ее в смущение. Наклонившись вперед, девушка снисходительно бросила;
— Можете не бояться, что я расскажу патрону! Иногда и я умею не сболтнуть лишнего. Кроме того, ему не понравится, что я была здесь… и моей дуэнье тоже!
— А кто такой этот… патрон? — еле сдерживаясь, спросила Джинни, чувствуя, что лицо окаменело от гнева.
Ана удивленно подняла брови:
— Почему вы спросили? Все знают дона Франсиско. Ведь вы живете на его земле. Повезло еще, что он… ой! — Перебегая с одного предмета беседы на другой, как все дети, Ана неожиданно увидела книгу Джинни и, недоуменно хмурясь, уставилась на нее. — Вы читаете книгу на французском? — не веря себе, спросила она, но, заметив сверкающие глаза Джинни, злобно прищурилась:
— Возможно… вы когда-то были гувернанткой? Именно так встретились с Рональде?
— Возможно, если бы у вас была гувернантка, — начала Джинни, подчеркивая каждое слово, — ваши манеры не оставляли бы желать лучшего. Вы крайне невоспитанный ребенок! Неужели детей здесь ничему не учат?
— Как вы смеете так разговаривать со мной? — Ана вскочила, словно разъяренная кошка, злобно сверкая глазами:
— Не знаете, кто я? Я не ребенок, я уже помолвлена и стану женой наследника патрона, самой богатой женщиной в провинции, и все будут мне завидовать! Конечно, женщине вашего сорта этого не понять…
— А по-моему, вы избалованное, невыносимое отродье!
Только женщина может понять другую женщину. Что же касается свадьбы… мне жаль бедного человека, которого заставляют жениться на вас!
Джинни чувствовала, как от гнева горят щеки, но она ничуть не испугалась, когда рука Аны сжала рукоятку хлыста.
Голос девушки звенел бешеной, неудержимой яростью:
— Ты… ты… шлюха! Да-да, шлюха! Тетя так и сказала!
Падшая женщина, американская шлюха — это ее слова. Подумать, что мне было вас жаль!
— Побереги свою жалость для себя, малышка, — отрезала Джинни и, глубоко вздохнув, попыталась успокоиться. — Я удивлена, что хорошо воспитанный ребенок может употреблять подобные слова, особенно говоря с гостьей! Почему бы сначала не узнать правду, прежде чем сыпать смехотворными наглыми обвинениями? Я могла точно так же назвать вас маленькой проституткой, поскольку вы приехали одна и выказали очевидное отсутствие воспитания и манер.
— О-о… как вы можете?! — пронзительно взвизгнула Ана. — Когда я расскажу дону Франсиско, он прикажет вас высечь! И вашему драгоценному Ренальдо это тоже с рук не сойдет! Подумать только — привести сюда такую, как вы, и открыто содержать!
Злоба девушки дала Джинни преимущество, и она мгновенно им воспользовалась, заявив с еле заметной саркастической улыбкой:
— Поскольку вы так боитесь его гнева, может, лучше уехать, пока он не поймал вас здесь и не выпорол, как вы того заслуживаете!
