— Я уже говорил и готов повторить еще раз. Его поведение в Аугсбурге доказало, что он ничего не знает и только хочет отыскать девчонку. Мы с ним разминулись всего на несколько минут. От портье он узнал, что мисс Картер выехала и направилась в отель «Фюрстенхаус» в Обераммергау. Там он и будет находиться, и именно там еще до конца дня окажусь я. Из Мюнхена вылетает самолет рано утром, и я буду его пассажиром, оставив в Обераммергау совершенно безобидного мистера Мейтланда. — Он фыркнул. — Харви, который собирал ее вещи и оплачивал счет, повезло. Считайте, у нас больше нет проблем. Ни одной.
Я так напряженно прислушивалась, стараясь не пропустить ни слова, что не сразу поняла, что именно было сказано. Неожиданно до меня дошел смысл услышанного. И комната завертелась вокруг. Значит, Стивен все-таки жив! И ждет меня в Обераммергау. Влажными руками я схватилась за стул. Но он останется в живых недолго, если Гюнтер воплотит свои планы в жизнь. Я должна его как-то предупредить. Хотелось бы еще знать как. Со двора до меня донеслись слова Харви:
— Я оставил в доме очки, сейчас вернусь.
Через минуту хлопнула дверь. Я рванулась к нему в надежде на помощь, но не успела сказать ни слова, как он положил мне на ладонь ключ и тихо проговорил:
— Он подходит к передней двери. Удачи! — И ушел.
Через несколько секунд я услышала, как заурчал двигатель, и машина, которая привезла меня на ферму, вырулила на проселочную дорогу и уехала.
Со двора донесся звук шагов Гюнтера. Он неторопливо шел к дому. Я положила ключ в карман и приготовилась. Не только моя жизнь, но и жизнь ни в чем не повинного Стивена Мейтланда зависела от того, что сейчас произойдет. Целую вечность я стояла в середине комнаты, уставившись на дверь, в ожидании врага. Войдя, он улыбнулся и пригладил волосы — что было совершенно излишне, с моей точки зрения, поскольку его прическа оставалась, как всегда, идеальной.
— Ну вот мы наконец одни, Сюзанна, — мягко сказал он и закрыл за собой дверь. — Жаль только, что при столь печальных обстоятельствах. К сожалению, вы не привыкли пользоваться возможностями приятно провести время, если они вам предоставляются, разве не так? У нас было много времени, чтобы познакомиться поближе, но вы предпочитали играть роль маленькой робкой девственницы. Должен признать, вы ее довели до совершенства. А теперь, увы, слишком поздно. Хотя… может быть, вы передумали?
— А это что-то изменит?
— Возможно. Во всяком случае, это сделает остаток дня более интересным. Айвен позвонит мне, когда они доберутся до аэропорта. А до этого мы могли бы заняться довольно приятным делом.
— Иначе говоря, — сказала я, постаравшись вложить в мои слова как можно больше сарказма, — у меня появился выбор: смерть немедленно или та же участь после бесчестья.
— Самое интересное, — усмехнулся Гюнтер, — что вы действительно так думаете. Вы очаровательны, Сюзанна. И очень забавны. Именно поэтому я так рисковал из-за вас.
— Что? — возмутилась я. — Когда это вы из-за меня рисковали?
— Ну, это же очевидно. Мне следовало убить вас еще в тот первый вечер, после того как Айвен Левос устроил шумиху со стрельбой в лесу, но я ждал, думая, что…
— Что сможете предварительно хорошенько позабавиться и совратить меня?
— Совершенно верно. К несчастью, вы угадали: конец все равно будет один. Вам все равно придется умереть, но по крайней мере это будет не так скучно.
— Я все еще не поняла: в чем заключался ваш риск? — спросила я, отчаянно пытаясь потянуть время.
— Моя милая Сюзанна, по плану Харви Эллис должен вернуться в Лондон, Айвен Левос — продолжить свое путешествие по Эльзасу и Лотарингии, а я — отправиться домой в Бразилию. Тот факт, что мы успешно застрелили герра Алерса и остались безнаказанными, очевиден даже человеку с таким ограниченным интеллектом, как ваш. Но мы сможем чувствовать себя в полной безопасности только после того, как разделимся и покинем страну. Задержка, вызванная необходимостью подчистить кое-какие мелочи, я имею в виду вас и мистера Мейтланда, стоила нам целого дня, очень ценного, заметьте. Потакать своим прихотям — это ошибка. На будущее я это учту.
Он сделал паузу и задумчиво посмотрел на меня, при этом его светлые голубые глаза не выражали ничего.
— Пожалуй, ваше тело не должны найти здесь, — наконец сказал он. — Боюсь, дорогая, вам придется вернуться на дорогу, только на этот раз ваше путешествие будет коротким.
Он говорил о моей участи как о деле решенном, и я это почувствовала. Если я намерена хоть как-то повлиять на события, придется сменить тактику. И я тихо сказала:
— Разве это действительно необходимо? Мне все равно, что будет со Стивеном Мейтландом. Он для меня ничего не значит. Но ведь меня можно и не убивать.
Гюнтер затушил сигарету и быстрыми шагами подошел ко мне. На его красивом лице не было улыбки.
— Значит, вы все-таки выбираете вариант — хуже, чем немедленная смерть?
— Возможно, ваши предположения были неверными с самого начала, — хрипло сказала я. Ключ в кармане казался обжигающе горячим, как раскаленное докрасна железо. Теперь Гюнтер стоял прямо передо мной, его ноги касались моих коленей. Я взяла его за руку. — Давайте, что бы ни случилось, останемся друзьями.
Судя по возбуждению, появившемуся в его глазах, я выбрала правильный тон. Перспектива заняться со мной любовью, внушить ложное чувство безопасности, а потом убить была слишком заманчивой, чтобы ей можно было противиться. Мне оставалось только продолжать игру, пока не подвернется шанс воспользоваться ключом. Краем глаза я видела капот стоящего под окном «мерседеса». Пиджак Гюнтера все еще висел на спинке стула. Я не знала, где он носит ключи от машины, но думала, что в кармане пиджака. Больше мне все равно было не на что надеяться.
Он резким движением прижал меня к себе и покровительственным тоном проговорил:
— Я знал, что вы в конце концов примете верное решение. — Потом его губы нашли мои, и я закрыла глаза, стараясь сдержать тошноту. Когда терпеть стало невозможно, я мягко, но решительно отстранилась и, задыхаясь, шепнула:
— Мне надо немного расслабиться.
Гюнтер меня не слышал. Его руки блуждали по моей груди, губы были горячими и требовательными. Я обняла его за шею, гадая, долго ли еще смогу терпеть его ласки.
— Наверху есть немного виски, — пробормотала я. — Сама видела, как Харви спрятал бутылку в комоде.
Он тяжело дышал, его глаза горели. В какой-то момент мне показалось, что он собирается отказаться и все будет кончено.
— Пожалуйста, — снова зашептала я. — Неужели ты не хочешь выпить по такому случаю? — И я стала покрывать легкими поцелуями его лоб, глаза, щеки…
Он оттолкнул меня, пробормотал что-то отнюдь не ласковое и выскочил из комнаты. Я слышала, как он поднимается по лестнице, перепрыгивая сразу через две ступеньки. Дождавшись, когда шаги стихнут, я схватила его пиджак, нащупала ключи и бросилась к входной двери. Едва дыша от волнения, я никак не могла попасть ключом в замочную скважину. Сверху донесся крик Гюнтера и послышались его быстрые шаги. Он бежал по коридору. Наконец ключ оказался в замке, я повернула его и выбежала на улицу.
Мне удалось справиться с нервами, довольно быстро открыть дверцу машины и вставить ключ в замок зажигания. «Мерседес» завелся без проблем. Манипулируя тормозами и сцеплением, я громко молилась. А шаги слышались все ближе и ближе. Машина, кренясь то в одну, то в другую сторону, проехала по неровным булыжникам, свернула в ворота и оказалась на разбитой дороге, которая вела к свободе.
Гюнтер гнался за мной как безумный. Прыгнув на багажник, он изо всех сил пытался удержаться. В зеркале заднего вида я видела его руки и искаженное ненавистью лицо. Потом он начал съезжать — пальцы скользили по гладкой поверхности. Заметив, что он покатился в грязь, я повернула руль, и машина понеслась вниз по склону между высокими темно-зелеными елями и соснами.
