сквер, она, можно сказать, насильно вложила в его несчастную голову свой дерзкий план. В тот роковой день ему казалось, что он вот-вот попадет в дом для умалишенных, но через некоторое время он успокоился и решил, что впредь не будет удивляться никаким другим предложениям с ее стороны.
— Конечно, первым делом нужно присмотреть мне что-то из одежды, — сказала Хэтти, посмеиваясь, словно не замечая его растерянности. — В то же время у нас должен быть достаточный запас средств для моего успешного вступления в респектабельное общество. Какое счастье, что Дэмиан решил научить меня пикету и фаро. Как будто заранее знал. Могу сказать без преувеличения, Потсон, что при везении за карточным столом мы с вами будем жить самым роскошным образом.
— Ох, госпожа, что вы говорите. Это сумасбродный план. Не были вы мужчиной и никогда им не станете, как ни крутись. Ни один человек, если только он в своем уме, никогда не примет вас за мужчину. — Для вящей убедительности Потсон критическим взглядом окинул ее фигуру от груди до бедер.
В ответ Хэтти добродушно засмеялась:
— Не беспокойтесь, Потсон. На этот счет у меня есть кое-какие соображения. Я подготовила для вас список всех вещей, которые я хотела бы иметь, с указанием размеров и цветов. Вот здесь записаны все данные о брюках, жилетах и фраках. К сожалению, о трикотажных панталонах, которые сейчас в такой моде, не может быть и речи. У меня нет ни малейшего желания рисковать.
— Так и быть, мисс. Допустим, нам с вами удастся одеть вас под молодого джентльмена. Но ведь, кроме этого, нужно еще знать, как подступиться к маркизу де Оберлону. Я слышал, что это сильный человек. Все признают его превосходство. Вот вы все время говорите, что должны отомстить ему за вашего брата, — но как, мисс Хэтти? Как вы собираетесь справиться с таким грозным противником?
Лицо Хэтти помрачнело.
— Разве я уже не говорила вам, Потсон? Помимо того, что Дэмиан научил меня играть в карты, он позаботился о том, чтобы сделать из меня первоклассного стрелка. Что касается фехтования, то здесь, конечно, мне придется брать уроки. Я уже навела кое-какие справки. Очень осторожно, разумеется. И уже очень скоро я начну заниматься с синьором Бертиоли. Но все-таки я рассчитываю свести счеты с маркизом при помощи пистолета.
Потсон чувствовал себя так, будто после ее слов в эти минуты у него и впрямь появляются седые волосы. Он даже потянул себя за них. Его так и подмывало выругаться, но он удержался, сознавая, что как-никак имеет дело с леди, хотя и собирающейся облачиться в мужской наряд. Но совсем молчать он не мог: хотелось сделать еще одну, последнюю попытку.
— Господи! Ну что же это такое? Ведь это сущая бессмыслица, мисс Хэтти: не сможете вы копировать поведение джентльмена. И вообще это страшный грех — перед Богом и естеством. Такое кощунство, что и помыслить страшно. Может быть, то, что вы намерены делать, даже противозаконно.
— Довольно, Потсон. Вы опоздали. Пора уже оставить эти жалкие доводы. Я приняла окончательное решение. Теперь решайте вы. Или вы будете помогать мне, или я просто подыщу себе кого-то другого.
Хэтти старалась держаться намного увереннее, чем чувствовала себя на самом деле. Когда наконец Потсон согласно кивнул, от облегчения она чуть было не издала ликующий вопль.
— Позвольте мне спросить вас еще об одной вещи, — робко сказал Потсон. — Я вот о чем, мисс Хэтти. Мастер Дэмиан, как я уже имел счастье рассказывать вам, всегда оставался истинным джентльменом. И с дамами он обращался так, как подобает джентльмену. Можете вы объяснить мне, зачем ему было обучать родную сестру таким не подходящим для леди занятиям?
Она засмеялась:
— От скуки, Потсон. Просто от скуки. К тому же, возможно, ему было немного жаль меня. У меня только что умерла мама. А сэр Арчибальд сразу же вернулся в Лондон, чтобы продолжать свою нескончаемую борьбу с вигами. Брат, как вам известно, в то время после ранения вернулся домой и должен был оставаться в поместье до полного выздоровления. Вот тогда он и решил заняться мной. Он подбадривал меня, Потсон. Говорил, что я способная ученица.
— Понятно. Теперь я хочу предупредить вас кое о чем, мисс Хэтти. Вы должны иметь в виду, что я не смогу помогать вам одеваться. И это еще не все. Как вы собираетесь возвращаться в дом сэра Арчибальда в мужской одежде? Вряд ли это останется незамеченным.
— Ну и ну, Потсон! Вы недооцениваете меня. Во время вашего следующего визита на Гросвенор-сквер я представлю вас моей горничной Милли. Будете вдвоем давать мне указания, если захотите. Но хочу предупредить вас, что я уже заручилась ее поддержкой. Поэтому не советую пытаться вступать в сговор с ней за моей спиной. Ничего хорошего из этого не получится.
— Господь с вами! Как вы можете так думать обо мне, госпожа? Я скорее вырву себе язык, чем скажу хоть одно слово против вас. Да, кстати, мисс Хэтти, мне потребуется несколько гиней, чтобы заплатить за жилье. Я уже не говорю о кредите портному.
— Спасибо, что напомнили, Потсон. Сейчас вы все получите. Надо сказать, что в этом отношении мне здорово повезло. Мама в свое время позаботилась, чтобы у меня были собственные деньги. Так что несколько месяцев мы можем получать причитающееся мне содержание и смело тратить эту сумму. А в случае непредвиденных расходов или карточного проигрыша придется запустить руку в основной капитал. Но это было бы крайне нежелательно. Да, вот еще что. Пока не забыла сказать, Потсон, мое новое имя — Гарри Монтейт. Запомните его.
— Откуда вы взяли это имя, мисс Хэтти?
— Из одного старого атласа мировых открытий и изобретений. Правда, я не помню, какое именно открытие сделал этот человек.
Последние слова были чистой ложью. На самом деле Хэтти прекрасно знала, кто он такой и чем прославился. Как было написано в той книге, барон Монтейт жил несколько столетий назад. Поклявшись отомстить за смерть предка, отравленного ядом, он не побоялся бросить вызов правившей в ту пору династии Медичи. Дальнейшие описания почти в точности воспроизводили небезызвестную легенду о Давиде и Голиафе.
Вспоминая ту историю, Хэтти представляла себя в роли такого же мстителя, как Монтейт. Жажда возмездия подстегивала ее воображение. Единственным препятствием на пути ее необузданных фантазий и причиной вынужденной остановки в развитии собственного сюжета было отсутствие в книге каких-либо сведений о том, чем закончилось это дело для бесстрашного барона.
Пока же она решила не раскрывать всего дела Потсону. Настанет тот день, когда он услышит эту историю.
— Послушайте меня, милорд. Слабое запястье — вот в чем ваш недостаток. У вас должно быть железное запястье. Запомните, железное!
Синьор Бертиоли отступил назад и встал напротив лорда Монтейта, осторожно опираясь на эфес рапиры. На лбу у него не было ни единой капельки пота. Кустистые черные брови маэстро почти сошлись у переносицы, когда он взглянул на стоявшего перед ним неловкого, взмокшего от пота юного джентльмена. Вместе с тем он был удивлен его необыкновенным энтузиазмом и упорством. Этим юный лорд отличался от большинства его учеников — молодых денди, которые занимались фехтованием ради физической формы и отдавали дань моде. Они никогда не стремились овладеть этим искусством в совершенстве. Для многих из них мысль о том, что в один прекрасный день им можно будет на самом деле воспользоваться, была просто ненавистна.
Маэстро смягчился, но все же посчитал нужным сказать это лорду еще раз:
— Вам не хватает силы, милорд.
В ту минуту Хэтти хотела знать только, выдержит ли она свой первый урок. У нее так колотилось сердце, что, казалось, вот-вот разорвется или выскочит из груди. Наконец ей удалось перевести дух.
— Да, синьор. Боюсь, что, к сожалению, это правда. И все-таки, должно же быть во мне хоть что-то необходимое для успеха.
Слова маэстро беспокоили ее меньше, чем страх разоблачения: ей казалось, что Бертиоли неминуемо распознает в своем новом ученике женщину.
Удивленный серьезностью юноши, синьор Бертиоли снова сделал несколько шагов назад.
— Действительно, — согласился он, — сила — это еще не все. У вас есть грация и ловкость. Возможно, если вы будете усердны и терпеливы, милорд, со временем я смогу сделать для вас больше… гм… помочь вам освоить некоторые необычные приемы. Они восполнят ваши недостатки и вообще могут пригодиться
