думаете на этот счет. — Она перевела дух и продолжала: — Мне известно, что вы невысокого мнения о нашем госте, Жервезе де Трекасси. Если хотите знать, и я, и доктор Брэнион согласны с вами. Я просто- напросто не доверяю этому молодому человеку. Мне нет никакого дела до его прошлого, но я почти уверена: тут что-то не так. Мне кажется, он не тот, за кого выдает себя. Мне не нравится, как вольно он ведет себя с Элсбет и Арабеллой. Я знаю, что Арабелла терпеть его не может. Меня интересует только одно: почему он до сих пор здесь? Почему вы до сих пор не попросили его покинуть Эвишем-Эбби? Вам не обязательно убивать его, чтобы избавиться от его присутствия, хотя доктор Брэнион уверен, что именно это у вас на уме.
Граф долго и пристально смотрел на леди Энн, затем неожиданно спросил:
— Почему вы решили, что Арабелла его терпеть не может? Это слишком сильно сказано, Энн.
Она растерянно заморгала. У него только Арабелла на уме!
— Я уверена в этом, поскольку ясно вижу, что он не только неприятен ей, но она его к тому же еще и боится. И я догадываюсь… она боится, что он наговорил вам про нее кучу всякой лжи. Так он говорил с вами или нет?
— Нет.
— Но это может случиться в любой момент — по крайней мере так думает Арабелла. Одного я не понимаю — что, по ее мнению, он может сочинить про нее?
— Это она вам все рассказала?
— Нет, не совсем. Но я ведь ее мать и очень хорошо ее понимаю. А вот Элсбет, кажется, от него в восторге. Уже который раз, стоит ему сказать какую-нибудь глупость, она тут же кидается на его защиту. Не правда ли, это странно?
— Элсбет защищает своего кузена? Ну, это вполне понятно. Они же двоюродные брат и сестра. А она такая впечатлительная девушка и…
— Да, может быть, но ведь она на целых три года старше Арабеллы.
— Это так, но ей недостает жизненного опыта. Возможно, он сделался для нее чем-то вроде кумира или героя романа.
— Почему вы ненавидите его, Джастин?
Он резко поднялся, подошел к буфету, налил себе бренди и залпом осушил рюмку.
— Оставьте все как есть, Энн, — сказал он наконец. — Не берите в голову. Вы не сможете этого понять, а я не собираюсь вам объяснять.
— Нет, напротив, я все прекрасно понимаю. Вы очень благоразумны и осторожны, но в этот раз вы ошиблись. Вы почему-то решили, что Арабелла и Жервез устраивают тайные свидания за вашей спиной.
Он знал, что все к этому идет, знал! Значит, Арабелла нажаловалась своей матушке и слезно молила ее вмешаться? Что ж, этого следовало ожидать. Неприятная усмешка искривила его губы.
— Ах вот как! Ваша дочь сама призналась вам в этом, Энн? А сказала она вам, что ей так ненавистна была мысль о браке со мной, что она стала его любовницей перед самой нашей свадьбой? Сказала, что наша совместная жизнь — злая насмешка над узами брака? Она просила вас повлиять на меня?
Леди Энн оторопела — такая горечь была в его словах. Ей надо действовать осторожнее — слишком многое зависит от этого разговора.
— Послушайте, Джастин, Арабелла избегает меня точно так же, как и вас. Она очень несчастна, я это чувствую. Я знаю, как жестоко вы обошлись с ней в вашу первую брачную ночь. Я видела и ее разорванную ночную рубашку, и следы крови на постели, когда зашла в вашу спальню на следующее утро. Она ничего не сказала мне — ни единого слова. Вы думаете, она умоляла меня вмешаться? Да вы в своем уме? Арабелла — и просит чьей-либо защиты?
— Мне очень жаль, Энн. Конечно, просить — не в ее характере, но вот все остальное… Вы не должны закрывать на это глаза только потому, что она ваша дочь.
— О чем вы сожалеете? Что я случайно узнала, что вы обидели мою дочь?
— Мне жаль, что все так сложилось. — «Черт, поскорее бы убраться отсюда!»
— Послушайте, вы, идиот, я вовсе не слепая и прекрасно все вижу и понимаю, когда дело касается моей дочери! На что вы намекаете? Отвечайте мне, Джастин!
— Ну хорошо. Она заслуживает того, что я сделал с ней, Энн, заслуживает даже худшего. Еще раз повторяю: оставьте все как есть. Вы ничего не сможете сделать. Я убежден, что Арабелла — его любовница. А что касается Жервеза де Трекасси — я еще понаблюдаю за ним некоторое время. Он никуда не уедет — пока. Пол прав, я бы с удовольствием прикончил его, но не стал бы тратить на него пулю, а просто задушил бы его голыми руками. Нет, он побудет здесь еще немного. Я всегда придерживался того мнения, что, если поблизости прячется змея, надо осторожно наблюдать за ней и ни в коем случае не упускать из виду — иначе она ужалит вас, когда вы меньше всего этого ожидаете.
— Так вы говорите, что задушили бы его собственными руками?
— Да, мне было бы приятно это сделать, но я не могу, по крайней мере сейчас.
— Почему? И хватит ходить вокруг да около, придумывая всякие сказочки про змей!
— Хорошо, Энн, буду говорить с вами откровенно. Я должен знать, кто он и чего хочет, прежде чем принять решение. Вы совершенно правы: он не тот, за кого себя выдает. Но я не хочу, чтобы моя ненависть помешала мне исполнить мой замысел. Да, Энн, я бы не раздумывая убил человека, который обесчестил мою жену. Уверен, то же самое сделал бы и доктор Брэнион, если бы кто-то попытался соблазнить вас.
Она покачала головой:
— Арабелла никогда не была его любовницей. Постойте, вы что, намекаете на то, что в вашу первую брачную ночь она не была девственницей?
— Помнится, вы хотели поговорить со мной об Элсбет, — язвительно заметил Джастин и отхлебнул еще бренди. Коньяк обжег ему горло и горячей волной разлился по телу. — Мне следовало догадаться, к чему вы клоните.
— Да, следовало.
— Так вы закончили ваши расспросы?
— Нет, только начала. Ну так что же? Арабелла была девственницей?
Он тяжело вздохнул:
— Да, она была девственницей.
— Так в чем же дело? Вы что, совсем ничего не соображаете? Ох, так бы и пристрелила вас! — Леди Энн вскочила на ноги.
На мгновение ему показалось, что она сейчас бросится на него с кулаками, но она остановилась перед ним, тяжело дыша.
— Ну, так что же? — повторила леди Энн, положив руку ему на рукав. — Арабелла была девственницей. Она поклялась вам, что он не был ее любовником. И что же?
— Энн, вы же были замужем. Вы прекрасно знаете, что есть и другие способы удовлетворить мужчину.
Она взглянула на него так, словно ее завтрак застрял у нее в горле.
— О нет, Арабелла ни за что не стала бы этого делать. Это отвратительно. Нет, только не ртом, нет!
— Наша с вами беседа, Энн, стала неприличной. И я не желаю больше обсуждать этот вопрос. Я могу лишь сказать, что абсолютно уверен в том, что Арабелла стала любовницей Жервеза до того, как мы с ней обвенчались. Абсолютно, слышите вы? Я не лгу. Я не придумал все это — зачем, спрашивается, мне это нужно? Я не знаю, видится ли она с ним до сих пор. Она, конечно же, все отрицает. Все. А чего еще ожидать от нее?
— Арабелла никогда в жизни никому не лгала.
— Как плохо вы знаете свою дочь, Энн.
Она размахнулась и со всей силы ударила его по лицу, так что голова его дернулась назад. На щеке графа отпечатался след ее ладони. Он ничего не сказал, только молча уставился на нее сверху вниз.
— Вы не правы. Как же вы не правы! — воскликнула она, вздернув подбородок и распрямив плечи.
Он потрогал рукой онемевшую щеку. Какой удар! А она сильнее, чем кажется на первый взгляд. Да и Арабелла тоже. Его новый дом постепенно превращается для него в поле битвы. Даже леди Энн, его