— Да? Это действительно звучит угрожающе. И куда же вы направляетесь?
— Не ваше дело.
— Как ваша жена, я думаю…
— Вы не моя жена! — Элис даже вздрогнула, настолько свирепо прозвучали его слова. — Вы испорченная маленькая девочка, которая поссорилась с сестрой и думает насолить ей, сбежав из дому.
— Я не испорченная, — сказала Элис, оскорбленная до глубины души, — и не маленькая девочка.
— Посмотрите на себя! — воскликнул Пирс, ткнув пальцем в ее сторону. — Ваше платье подходит королеве! Из чего оно? Персидский шелк?
Элис была слишком шокирована, чтобы ответить. Не дождавшись ответной реплики, он продолжил:
— Ваш плащ, кажется, подбит соболями? Итак, вы покинули замок Фолстоу с бриллиантовыми украшениями в волосах, с экзотическим животным и вышитым шелковым мешочком. Почему? Потому что сестра не захотела купить вам еще одного пони? Ну или из-за подобной чепухи. Вы убедили себя, что вышли замуж за меня, простолюдина, без единой монеты в кармане, и счастливы, потому что это разгневает вашу сестру. Вы безрассудно рискуете репутацией семьи из-за детской мелочной злости. Кто же вы тогда, если не маленькая глупая девчонка? И я не желаю брать на себя ответственность за ваше упрямство и полное отсутствие здравого смысла!
После смерти матери Элис постоянно получала головомойки, поэтому выговор Пирса не должен был ее задеть. Но задел, причем сильно. Этот человек почему-то употреблял те же слова, что и ее сестра. «Испорченная», «глупая», «девчонка». Почему-то они жалили сильнее, когда их произносил он.
— Я так одета, потому что мы с Сибиллой поссорились во время зимнего приема. У меня не было времени переодеться. Я не ношу подобную одежду каждый день. Я даже захватила свое повседневное платье — оно у меня здесь, в мешке.
— Неужели? Интересно, из чего сшито ваше повседневное платье? Из золота?
— Нет, оно шерстяное, — спокойно ответила Элис. — И я оставила Фолстоу не потому, что мне не купили пони, слышите, вы, бессердечный осел! Сибилла хочет, чтобы я вышла замуж за лорда Бладшира, потому что я не подчиняюсь ее неразумным приказам. Если кто-то и поступает назло, то это она.
— Я знаю, кто такой Бладшир. Это достаточно хорошая партия для вас, младшей сестры. Чем он вам не нравится?
Элис растерянно заморгала.
— Вы встречались с Клементом Коббом?
— Я не имел удовольствия познакомиться с Клементом, но встречался с его матерью. Омерзительная особа.
— Вы так думаете?
— Уверен. Элис кивнула:
— Что ж, по крайней мере в чем-то вы со мной согласны. Сибилла задумала выдать меня за Клемента только потому, что я отказалась извиняться перед этой старой ведьмой в присутствии наших гостей, не стерпев ее оскорблений. И еще не позволила Этельдред издеваться над бедной Лайлой. И назвала ее «старой каргой». Так что если это, с вашей точки зрения, ребячество, значит, я действительно ребенок.
— Вы, безусловно, своевольны. А это и есть ребячество.
— Идите к черту, Пирс Как-вас-там!
В его глазах мелькнула боль.
— Возвращайтесь в Фолстоу, Элис Фокс.
— Ни за что. — Пирс нахмурился, и Элис поспешно добавила: — Я не смогу относиться к Сибилле по- прежнему после всего, что она сделала. Я слишком устала от ее требований. Мне надо подумать, как заставить ее изменить свое решение, прежде чем встречаться с ней.
— Как угодно. Только думайте где-нибудь в другом месте.
— Вы действительно хотите отослать меня обратно одну?
— Совершенно верно. — Пирс упер руки в бока и грозно уставился на девушку. Она выдержала взгляд. Пирс выругался и отвел глаза. — Ну хорошо, можете пока оставаться здесь.
Элис торжествующе улыбнулась.
— Но даже не надейтесь, что ваше пребывание продлится позже захода солнца. Я вам не нянька.
Элис подняла брови.
— А я не дитя.
— Ну, это еще вопрос.
— Вовсе нет. Впрочем, хорошо. Можете заползать в свою берлогу и ложиться спать. Вы выглядите ужасно — краше в гроб кладут. Очевидно, это из-за ран и усталости, а здоровый и отдохнувший вы будете смотреться лучше.
— Полагаю, это не ваша забота, разве не так?
Элис пожала плечами и поманила обезьянку, которая что-то искала в коре поваленного дерева.
— Нам с Лайлой хватит плаща, чтобы укрыться. — Она не смогла удержаться и добавила: — Он очень теплый. Как-никак — подбит соболями.
Пирс даже зубами заскрежетал, всем своим видом показывая, что не заметил ее язвительного укола.
— Нет, это вы забирайтесь под навес. Если из-под плаща будут выглядывать ваши волосы или платье, их можно будет заметить издалека. Ваше присутствие здесь — огромная и совершенно не нужная мне ответственность, Элис.
— Да ладно вам, — усмехнулась она, с гордым видом проходя мимо Пирса. — Наверняка все не так страшно. Кто может так сильно желать смерти обычному человеку вроде вас?
Глава 4
— Он не умер.
Джудит Энгвед Мэллори, леди Гилвик, видела, что крестьянин окаменел от страха, сообщая ей эту новость, И если он сказал правду, у него имелись все основания бояться ее.
Джудит Энгвед не считала нужным щадить гонцов, тем более принесших дурную весть.
Она спокойно откинулась на спинку стула, на котором сидела за столом в обеденном зале, все еще держа кубок. Пока не было оснований для тревоги. Повелительным взмахом свободной руки она отпустила прислуживавшего ей лакея и осталась наедине с гонцом, если, конечно, не считать нового «управляющего», который стоял за ее спиной. Она наняла этого громадного человека с бритой головой только два дня назад, когда он явился в поместье в поисках работы. У него не было никакого опыта. Джудит подозревала, что он был беглым преступником — слишком уж много старых шрамов было на его широкой спине, но были уверена, что сумеет обучить его делать все, что нужно, и так, как ей было нужно. Тем более что большую часть обязанностей он выполнял в ее постели. Она спросила крестьянина:
— Откуда ты знаешь, что он не умер?
— Тело исчезло, — запинаясь, сказал тот.
Он никак не мог осмелиться взглянуть в глаза своей госпоже.
— Прошло несколько дней, — возразила Джудит. — Возможно, тело унесло течением или его утащили животные.
С болезненной гримасой мужчина покачал головой:
— Нет, миледи. Когда я не нашел его, я отправился в аббатство и сказал, что разыскиваю близкого друга.
Не разжимая губ, леди Гилвик провела кончиком языка по передним зубам, потом сглотнула.
— Ну и?.. — в конце концов спросила она, так и не дождавшись продолжения.
— Они подобрали его. Монахи, — пояснил крестьянин и переступил с ноги на ногу. — Один из них
