вальсировали по комнате. Но тут Джейсон неожиданно оцепенел. Холли подняла голову, заметила в его глазах нечто вроде паники и, обвив руками его шею, не переставая вальсировать на месте, приподнялась на носочки и поцеловала его.
Растерявшись, он ответил на поцелуй. Но в следующую секунду разомкнул кольцо ее рук.
– Нет-нет, Холли, я не посмею обесчестить вас, и… не важно. Помните одно: что вы – леди.
Он сильно побледнел. Прекрасное лицо исказилось чем-то вроде ужаса. Не успела она оглянуться, как он выскочил из комнаты и пустился бежать по коридору.
И тут разверзлись хляби небесные.
После ужина в их последний вечер в Нортклифф-Холле Холли нашла Корри в детской. Та тихо пела колыбельную близнецам, которые уже почти спали. Мать наклонилась, поцеловала сыновей и укрыла легким одеялом. Выпрямившись, она увидела Холли и покачала головой.
– Господи, а я и не слышала, как вы вошли. Что вы здесь делаете, Холли? Правда, они настоящие ангелочки?
– Интересно, что как только они заснули, пальцы сами собой выпали из ротиков, – удивилась Холли.
– Да, это самый верный признак. Они часто пытаются провести меня, притворяясь, что уснули, но при этом сосут пальцы. Сейчас придет Джеймс. Что случилось? Надеюсь, ничего дурного?
– О нет. То есть возможно. Не могу я поговорить с вами, Корри?
А вот это уже интересно!
Корри повела гостью в маленькую гостиную, окна которой выходили на живописные сады. В коридоре послышались мужские шаги.
– Это Джеймс. Сейчас возьмет малышей и примется их укачивать. Они всегда улыбаются ему во сне. Так расскажите, что произошло.
Холли подалась вперед, осознав, что понятия не имеет, как затронуть опасную тему. Как упомянуть о Джейсоне и попытаться узнать, что же стряслось пять лет назад. Но почему-то с губ сорвалось нечто совершенно чудовищное:
– Джейсон сказал, что та статуя, где мужчина стоит на коленях между ногами женщины, ваша любимая. Он также добавил, что это любимая статуя каждой женщины, если ее муж не полный кретин.
Корри изумленно уставилась на гостью, но тут же опомнилась и рассмеялась:
– Это чистая правда. О, простите, вижу, вы не понимаете. Но неужели не приглядывались?
– Да нет, не слишком. Мне показалось, что женщина кричит. Похоже, брачная постель может быть весьма неприятным испытанием для женщины.
Корри уставилась на девушку, которая была всего на два года ее младше. Ничего удивительного: не выйди она замуж за Джеймса, и сама оставалась бы полной невеждой. Какое счастье, что Джеймс вовсе не был кретином!
– Никакой боли, – ухмыльнулась она. – Когда вы соберетесь замуж, обещаю, Джеймс сделает все, чтобы ваш избранник знал, как сделать эту ночь незабываемой. А пока я больше ничего не могу сказать по этому поводу.
Холли глубоко вздохнула и наконец решилась:
– В общем, я не об этом хотела спросить. Понимаете… то есть не могли бы вы объяснить мне, что произошло пять лет назад? Почему Джейсон клянется, что никогда не женится?
Лицо Корри напряглось… да нет, не только лицо. Она словно сама превратилась в статую. До чего же противно думать о том кошмарном времени… Хотя воспоминания так и не стерлись. И ясно, что Холли спрашивает не из пустого любопытства. С ней что-то происходит. Но что?
– Об этом говорили в Балтиморе? Что вы знаете?
– В Балтиморе ходили слухи, будто Джейсон и Джеймс любили одну женщину, а она выбрала Джеймса. – Холли пожала плечами. – Джейсон проигрался, разгневал отца, тот отослал его в Америку… Словом, все, что только могло прийти в голову сплетникам. Злым языкам постоянно требуется пища. Но сам Джейсон как-то обронил, что девушка, которую он любил, предала его, и он виноват в том, что отца и брата едва не убили.
– Понятно, – кивнула Корри. – Удивительно, что Джейсон был настолько откровенен.
– Только потому, что я рассказала о своем женихе, который изменил мне за две недели до свадьбы. Полагаю, Джейсон хотел меня утешить.
– Да вы шутите! – поразилась Корри. – Этот идиот был вашим будущим мужем и предал вас?!
– Должно быть, считал меня ужасно глупой. И, честно говоря, был прав. Я обнаружила, что он женится на мне из-за денег. Когда я приперла его к стене, он признался, что был с другой. Хотя всего однажды, и поклялся, что больше этого не повторится. Но к тому времени я немного поумнела и в лицо назвала его охотником за приданым.
– Надеюсь, вы его пристрелили? Холли печально качнула головой:
– С удовольствием проделала бы ему дырку в голове, но вместо этого заперлась в спальне и принялась зализывать раны.
– А что с ним сталось?
– Женился в прошлом году на дочери богатого торговца. Бедняжка! – усмехнулась Холли и, немного помедлив, добавила: – Вот поэтому я и не желаю выходить замуж.
Корри поднялась и одернула юбки.
– Что же, печально. Жаль, что вы влюбились в подобного типа. И ничего не заподозрили?
Холли снова покачала головой:
– Ни на секунду. Господи, как же я была наивна! Однако Джейсону не повезло гораздо больше. Видите ли, просто представить не могу, чтобы девушка изменила таким красавцам, как Джеймс или Джейсон. Оба неотразимы и кажутся такими благородными и порядочными!
– Так оно и есть. Видите ли, я влюбилась в Джеймса с первого взгляда в почтенном трехлетнем возрасте. Знаете ли вы, что большинство людей не могут отличить Джеймса от Джейсона?
– Но это невозможно! – удивилась Холли. – Они совсем друг на друга не похожи! Пожалуйста, Корри, расскажите, что случилось.
– Это были очень тяжелые времена, Холли, для нас всех, – пояснила Корри, погладив ее по плечу. – И не думаю, что имею право раскрывать чужие тайны. Спросите Джейсона. А сейчас… может, спустимся вниз и поиграем в вист? Или потанцуем?
Глава 18
Переезд в Лайонз-Гейт занял добрых три часа, из которых два часа ушло на то, чтобы устроить Марту и Петри. Последний умолял Джейсона позволить ему быть личным камердинером и одновременно дворецким хозяина. Джейсон должен был признать, что в Америке ему иногда крайне не хватало услуг Петри. Поэтому он решил, что тот по-прежнему будет его камердинером, а Холли согласилась назначить Петри дворецким. Джейсон знал, что скоро она пожалеет об этом, узнав, какой Петри женоненавистник. Они не пробыли в Лайонз-Гейт и часа, прежде чем Петри объявил, что Марта чересчур дерзка и языкаста и не питает ни малейшего уважения к его ремеслу и умению. Но семнадцатилетняя Марта, подбоченившись и вздернув подбородок, объявила, что Петри – просто старый несносный зануда, хотя он был вовсе не так уж стар.
Старый зануда или нет, но как приятно, когда кто-то за тобой присматривает. И кроме того, Джейсон всегда мог дать оплеуху Петри, если тот уж очень донимал женщин.
Господи Боже, подумать только, он живет в одном доме с особой, которую знает не больше двух месяцев, не говоря уже о том, что ее кузина Анджела приехала в Нортклифф-Холл всего неделю назад. Можно сказать, его мир перевернулся.
Что же до Марты, она была так взволнована, что буквально перелетала из комнаты в комнату, непрерывно повторяя:
– Наш первый дом, наш первый дом. Иисусе, мисс Холли, правда шикарно?
– Еще бы! – согласилась Холли, только сейчас полностью осознав, что оказалась в одном доме с человеком, выглядевшим как бог.
И что ей все больше хочется повалить его на пол, придавить всем телом и целовать, целовать…
