избегает появляться на солнце?
Грандисон рассмеялся и занял стул Корри, когда та скользнула на колени мужа, чтобы дать ему место.
– Девлин обожает все эти слухи о том, что он вампир, хотя, разумеется, никто не смеет сказать ничего подобного ему в лицо. Насколько я понимаю, вы и были автором этих слухов…
– Возможно, я и была первой, кто назвал Девлина вампиром, – кивнула Корри. – Девлин всегда восхищался собственной бледностью. А это правда, сэр, что вы и мой муж – очень давние знакомые?
– Да, с тех пор, как он попытался победить в импровизированных скачках моего мерина Горацио. Джеймс скакал на пони, а Джейсон подбадривал его громкими криками. Припоминаю, что тогда им было лет пять, а я пребывал в почтенном двенадцатилетнем возрасте.
– В таком случае, пожалуйста, зовите меня Корри. Мне не хватает Девлина и его мертвенно-бледной физиономии. Он был весьма забавен.
Она мечтательно вздохнула, и Джеймсу захотелось дать ей оплеуху. Но вместо этого он незаметно просунул руку ей под юбку и скользнул пальцами по ноге.
«Вечный обаяшка, – подумал Джейсон, с удовольствием наблюдая, как Чарлз пытается очаровать его семейство. – Но что он здесь делает? Кажется, он знаком с лордом Ренфру, а это не говорит в его пользу».
В детстве Чарлз любил мчаться на лошадях сломя голову, а теперь владел одной из самых больших скаковых конюшен в северной Англии. Говорили, что, проиграв скачку, он запирался в спальне на три дня и три ночи, что, впрочем, бывало нечасто. Никто ни разу не попытался обмануть Чарлза, отравить его лошадей или искалечить жокеев – слишком высокую цену приходилось платить обидчикам.
Джейсон решил, что его долг – заслужить такую же репутацию. Может, его будут бояться еще сильнее.
Джейсон, Холли и Анджела вернулись домой только около трех утра. Марта и Петри ожидали в гостиной. Петри, откинув голову на спинку дивана, дремал. Марта скорчилась в кресле. Из-под юбки выглядывала стройная ножка в чулочке.
Стоило хозяевам войти в гостиную, как Марта встрепенулась и принялась просить:
– Расскажите нам все!
Петри от неожиданности подскочил, но тут же поджал губы, выпрямился и погрозил Марте пальцем:
– Марта, камеристка не должна требовать сплетен от хозяйки! Немедленно опусти голову и спроси, не желает ли мисс Холли, чтобы ты сняла с нее чулки.
– Господи, Петри. Это крайне неделикатно с вашей стороны! Марта, после того, как поможешь Холли раздеться, загляни ко мне. По-моему, у меня больше пуговиц, чем пальцев, способных их расстегнуть.
– Обязательно, мисс Анджела, – кивнула Марта, и подбоченившись, набросилась на Петри: – Что же до вас, мистер Напыщенное Ничтожество, не вам указывать мне, что делать с чулками мисс Холли! Может, мистеру Джейсону неприятно слышать такие подробности в своей гостиной!
– Если не ошибаюсь, Джейсон стоит на моей половине гостиной, – заметила Холли.
– Но…
Джейсон повелительно поднял руку.
– Спокойнее, Петри, не спорь. Нет, я больше и слова не желаю слышать. И от тебя, Марта. Видите, дамы, я кладу конец скандалам, как вы и просили.
– Скандалы? – переспросил Петри. – Скандалам не место в хозяйстве джентльмена.
– Теперь для полноты картины нам только не хватает кухарки, – вздохнула Анджела.
– Но, мастер Джейсон, – начал Петри, вполне сознавая, что у него имеются важные доводы и главная задача – найти того, кто их выслушает.
– Нет, Петри. Мы все расскажем вам утром. А теперь – всем спать. Петри – за мной!
– Марта, – пообещала Холли, – я расскажу тебе о Чарлзе Грандисоне, который, вероятно, навестит нас не позже чем через семь часов.
– Какое чудесное имя! – восхитилась Марта, – Это настоящий джентльмен?
– Именно. Мастер Джейсон утверждает, что Чарлз Грандисон беспощаден с негодяями и продажными тварями в мире скачек. Видишь ли, речь идет о слишком больших деньгах.
– Но мы будем еще более безжалостны, еще более тверды, чем Чарлз Грандисон, – заверил Джейсон. – И нас будут больше бояться. И заставим всех, кто пытается покалечить наших лошадей, обмануть или угрожать нам, заплатить столь высокую цену, что больше такие штуки никому не придут в голову.
– И все узнают о нашей репутации, – добавила Холли, потирая руки. – Отец научил меня, как без лишних усилий сбить человека на землю.
– Без лишних усилий? Интересно, каким же это образом?
– Нужно уметь действовать коленом, Джейсон. Отец утверждает, что ни один мужчина не вынесет такой боли, хотя непонятно почему.
Джейсон и Петри с ужасом переглянулись.
– Только нужно бить сильнее, – вмешалась Марта. – Но, мисс Холли, уже очень поздно. Пора укладывать в постель вас и мисс Анджелу.
– Я тоже многое узнал от Уиндемов, – добавил Джейсон. – Правда, американцы более выносливы и не ноют так нудно, как англичане. Насколько я припоминаю, Джесси просила меня применить крайние меры всего в трех случаях.
– Какие именно меры? – заинтересовалась Холли.
– Один из соперников подкупил конюха, попросив отравить одну из лошадей Уиндемов. Я заставил его пройти по всему Балтимору, – жаль, что не было дождя, – с мешком отравленного зерна, который он хотел скормить Риальто. Каждые три шага он останавливался и во всеуслышание объявлял, что задумал сделать.
Холли одобрительно кивнула:
– Я слышала от папы, что вы однажды раскроили хлыстом физиономию жокею, пытавшемуся ударить ножом в шею вашу лошадь.
– Почти до кости.
– Отец также сказал, что вы схватили за шиворот другого жокея, когда тот выходил из кабачка миссис О'Тул, и вытрясли из него всю начинку за то, что неделю назад едва не подстрелил вашу лошадь на скачках.
Джейсон улыбнулся и бессознательно размял пальцы.
– Мне следовало бы дождаться, пока он протрезвеет. Было бы куда веселее.
– Договорились, – объявила Холли. – Никому не позволено нас задевать больше одного раза.
– Господи Боже, мисс Холли, – прошептала Марта, шествуя наверх между хозяйкой и Анджелой. – Все это так волнующе! Вы… вы действительно думаете, что придется прибегнуть к тем крайним мерам, о которых толковал мастер Джейсон?
– Вполне возможно, – ответила Холли серьезно, как человек, поигрывающий треххвостой плеткой.
– А… а ваше колено, мисс Холли? Я хотела бы побольше узнать о вашем колене.
– При одной этой мысли кровь любого мужчины быстрее бежит по жилам, – заверила Анджела, приглаживая чуть топорщившееся на груди кружево.
Глава 27
– Я хочу купить Пикколу, – объявил Чарлз Грандисон. – Она великолепна. Я дам хорошую цену, Джейсон.
– Но она мне не принадлежит. И я не имею права ее продавать.
– Так ее владелица – мисс Каррик? Леди любят драгоценные безделушки…
– Как и многие джентльмены, – добавила Холли, выйдя из-за угла. Джейсон заметил, что она вышагивает походкой мальчишки, у которого больше спеси, чем мозгов. Что подумает Чарлз? Что скажет, увидев, что ее юбка – не что иное, как очень широкие брюки? Да еще и сверкающие сапоги.
Холли погладила лоб Пикколы. Та благодарно слизнула морковку с ее ладони.
