— Ваши аргументы неоспоримы, мадам. Я в ближайшее время сделаю необходимые распоряжения и провожу вас в Блэкуотер-Мэнор, в Нортамберленде, где, должен настаивать на этом, вы проживете не менее полугода.
— А ты? — тихо спросила она.
Он ответил коротким, пренебрежительным смешком:
— Как я уже сказал прошлой ночью, не стану обременять вас своим присутствием, мистрис Ордуэй.
Услышав шаги, он повернулся. В комнату вошел Крофтон с подносом, на котором стояли кофейник и чашки.
— Мистрис Ордуэй уже уходит, Крофтон.
Дворецкий скрыл изумление и любопытство почтительным поклоном. Похоже, содержанка серьезно оскорбила его сиятельство. Граф редко сердился, но сейчас едва сдерживал бешенство.
Крофтон открыл дверь библиотеки для дамы, которая, гордо выпрямившись и глядя перед собой, прошла мимо него.
При виде госпожи горничная поспешно вскочила:
— Мы уже уходим, мэм?
— Да, Салли.
Кларисса нетерпеливо притоптывала ножкой в ожидании, пока дворецкий откроет дверь, после чего проплыла на крыльцо, пробормотав: «Спасибо, Крофтон».
Она опять почти бежала, и Салли едва поспевала за ней. Теперь она сама была вне себя. Как посмел Джаспер обращаться с ней подобным образом? Унизить перед слугой?
Похоже, ложь размножалась, как кролики. Сможет ли она когда-нибудь стать прежней и, по возможности, опять говорить только правду?
Люк без труда нашел дом на Халф-Мун-стрит. Улочка была маленькой, и ему пришлось всего один раз справиться у прохожего, где дом графа Блэкуотера. Сейчас он стоял в узком переулке, ведущем к конюшням напротив дома графа. По одну сторону от входной двери тянулись окна, но влезть в дом через окно опасно: увидят из домов на другой стороне улицы, а шум ему ни к чему.
А вот сзади... Нужно пройти дальше по переулку, параллельному тому, на котором он стоял. Переулок ведет мимо дома к конюшням.
Но мысль о взломе и похищении показалась ему не слишком разумной. Во-первых, слишком шумно, да и Кларисса начнет отбиваться!
Он продолжал обдумывать план, когда на другой стороне улицы показались две женщины. Одна — в меховой накидке и элегантной шляпке с вуалью в мушках, другая — скромно одетая, по-видимому горничная. Когда они остановились у двери графского дома, Люк отступил в тень. Значит, это Кларисса и ее служанка. И скорее всего Фрэнсис тоже в доме. Она наверняка не выпускает его из вида с тех пор, как похитила у Берты.
Дверь за женщинами закрылась, а Люк остался на месте, машинально постукивая по зубам ногтем указательного пальца. Через несколько минут дверь снова открылась, и на крыльцо вышли Кларисса с братом. Последний подбрасывал мяч и подпрыгивал от возбуждения.
Кларисса взяла его за руку, и оба направились к Пиккадилли.
Люк улыбнулся. Ну вот, теперь оба попались! Остается придумать, как захватить их без лишнего шума.
Он подождал, пока они доберутся до Пиккадилли, и сразу последовал за ними на почтительном расстоянии, старательно прячась в толпе. И как раз успел увидеть, как они входят в Грин-парк.
Не стоит идти за ними. Слишком он будет выделяться среди нянек и их подопечных, резвящихся среди кустов и вокруг пруда.
Люк прошелся по Пиккадилли и нанял экипаж.
Кларисса обрела некоторый покой, наблюдая, как брат гоняет мяч по траве и его все еще впалые щеки розовеют от холода. Он остановился у пруда и с завистью наблюдал, как двое мальчишек играют с деревянным корабликом, подталкивая его в воду палками.
— В следующий раз мы и Сэмми с собой возьмем, ладно, Рисса?
— Возможно, — уклончиво пробормотала она. — Это зависит от того, понадобится ли он мистрис Ньюби.
Фрэнсис кивнул и, азартно вопя, плюхнулся в кучу сухих коричневых листьев, старательно собранных садовниками. Кларисса улыбнулась и пошла по тропинке, постоянно наблюдая за окружающими. Невозможно представить, чтобы здесь оказался Люк, но она ни на секунду не теряла бдительности!
Кларисса позволила брату поиграть еще час, а потом окликнула:
— Фрэнсис, нам пора. Уже полдень. Разве ты не голоден?
— И давно, — кивнул он. — Мистрис Ньюби обещала сделать яблочные пончики.
— Тогда давай поспешим. — Кларисса улыбнулась, крепко взяла его за руку, и они перебежали Пиккадилли.
— А мы еще пойдем гулять, Рисса?
— Да, мы попробуем ходить в парк каждый день.
Она свернула на Халф-Мун-стрит. На другой стороне улицы, напротив дома, стоял наемный экипаж. Лошади дремали, опустив головы. Но стоило Клариссе и Фрэнсису приблизиться, как экипаж пришел в движение. Кларисса снова насторожилась, но экипаж подозрения не вызвал. И тут кучер взмахнул кнутом, и лошади оказались на середине узкой улочки как раз в тот момент, когда Кларисса и Фрэнсис подошли к двери дома.
Все случилось настолько быстро, что позже Кларисса так и не смогла восстановить последовательность событий. Дверца экипажа распахнулась так резко, что Кларисса отлетела к стене дома и ударилась головой. Из глаз посыпались искры. Откуда-то, словно издалека, раздался крик Фрэнсиса. Грубые руки подхватили ее и потащили в экипаж. Она упала на колени, на грязный пол, и лошади снова тронулись.
Сбитая с толку, ошеломленная, она подняла глаза. Кларисса слышала плач Фрэнсиса, но видела только сидевшего напротив дядю. Сложив руки на груди, он с тонкой усмешкой разглядывал племянницу.
Кларисса кое-как поднялась и уселась рядом с забившимся в угол Фрэнсисом.
— Ты за это заплатишь, — прошипела она, глядя на Люка.
Тот подался вперед и спокойно, даже лениво, отвесил ей пощечину.
— Сомневаюсь, Кларисса. Очень сомневаюсь. Ты и твой братец — мои подопечные. И я вправе делать с вами все, что пожелаю. Могу обвинить тебя в похищении своего питомца, и тогда судья отправит тебя трепать коноплю в тюрьме Брайдуэлл. Впрочем... — Он улыбнулся. — У меня относительно тебя другие планы. Я упеку тебя куда-нибудь поближе.
Кларисса похолодела, хотя лицо горело огнем. Из уголка рта, рассеченного перстнем Люка, текла кровь. Голова тупо ныла.
Фрэнсис все еще тихо плакал. Она прижала его к себе и стала гладить. Брат не должен знать, что она боится, хотя злорадное лицо Люка вызывало в ней ужас.
Она взглянула в сторону двери, прикидывая, нельзя ли открыть ее и выпрыгнуть на ходу, с Фрэнсисом на руках. Нет, нельзя. Скорее всего они попадут прямо под колеса другого экипажа и разом решат все проблемы Люка.
Кларисса откинулась на спинку сиденья и, продолжая гладить брата по голове, закрыла глаза — ведь все равно пока что ничего нельзя изменить.
Экипаж остановился.
Люк снова подался вперед, и Фрэнсис вскрикнул. В руке дяди блеснул нож. Он вырвал Фрэнсиса из объятий сестры, зажал горло сгибом локтя и уколол ножом за ухом.
— Спускайся вниз, Кларисса, и не двигайся.
Он мог бы и не угрожать. Достаточно и того, что Фрэнсис смолк и потрясенно смотрел на сестру
