— «А» — аккуратность, «Б» — бережливость, «В» — величие, «Г» — горделивость, «Д» — достоинство, «Е» — единение, «Ж» — желание, «З» — заверение…
Под конец шепот девочки перешел в сонное бормотание и, зевнув, она умолкла. Леди Минну и во сне продолжала довольно мурлыкать. Маленькая хозяйка убаюкала своей колыбельной не только ее, но и себя.
Джоанну разбудил скрип кровати и звуки сдерживаемых рыданий над головой. Настал вечер, в комнате было довольно темно. Котенок мирно спал рядом с девочкой. Джоанна мгновенно вспомнила, с какой целью она забралась сюда, и начала выбираться из-под кровати, чтобы обнять и утешить мать, но звук тяжелых шагов и грохот открываемой двери заставили ее в страхе попятиться и снова забиться в свое укрытие. Судя по скрипу веревочной сетки, мать села в кровати.
— Так вот где вы скрываетесь?! — загремел знакомый голос, резкий, грубый и безжалостный. Джоанна сидела скорчившись, втянув голову в плечи, и молилась лишь о том, чтобы ее присутствие не было обнаружено.
— Подходящее место вы для себя нашли, нечего сказать! Бесплодная жена прячется от гнева мужа не где-нибудь, а в постели! Кровь Христова! Что за проклятие тяготеет надо мной? Почему Бог дал мне вас в жены?!
— Прошу вас, не гневайтесь, господин супруг мой, — пыталась успокоить его леди Хэрриетт, — настанет другой месяц, а потом еще один. Скоро кончатся дни очищения моего…
— Сколько уже месяцев вы твердите мне это?! — взревел лорд Эслин. — Сколько лет прошло с тех пор, как вы родили эту вашу девчонку? Скоро вы станете слишком стары, чтобы рожать детей! Мне нужен сын, которому я смог бы передать имущество и титул. Слышите, вы? Я не позволю вам оставить меня без наследника!
— Но Джоанна — ваша дочь, — прошептала леди Хэрриетт. — Неужели, если кроме нее…
— Да полно, так ли это? — в голосе лорда Эслина послышалась злобная насмешка. — Вам, разумеется, ничего другого не остается, кроме как пытаться меня в этом убедить. Наставили мне рога, а потом хотели выдать ребенка Роже за моего. Вы и теперь надеетесь увидеться с ним, когда мы будем в Лондоне. Но этому не бывать. — И он торжествующе захохотал. — Он-таки нашел свою смерть при Гайярде: какой-то француз проткнул его мечом и отправил к дьяволу! Так что теперь, госпожа блудливая жена, вы будете блудить со мной одним!
Джоанна услышала горестные рыдания матери, затем матрас и веревочная сетка кровати скрипнули, — похоже, отец толкнул мать на кровать и улегся туда сам. Девочка, охваченная ужасом, сжалась в комок, притянув к себе котенка. Животное пыталось освободиться, царапаясь и протестующе мяукая, но Джоанна крепко держала его. Шум голосов и скрип матраса сверху заглушали отчаянные вопли испуганного зверька.
— Эслин! Не надо! Прошу вас!
— Молчи и делай что тебе говорят, женщина!
— Но я нечиста… Вы же знаете, я сейчас нечиста! — умоляла леди Хэрриетт.
— Значит, я заодно изгоню из вас дьявола! Но так или иначе, а наследник у меня будет! Любой ценой, слышите, вы!
Голоса стихли, и Джоанна теперь слышала лишь ритмичное поскрипывание кровати. Но это пугало ее еще больше. Она по-прежнему прижимала к себе котенка, и слезы, просачиваясь сквозь сомкнутые веки, заливали ее лицо. Девочке хотелось зажать уши, чтобы не слышать этого противного, ужасного скрипа. Ее маленькое тело содрогалось от страха. «Мама, мамочка», — шептала она.
Внезапно скрип прекратился. Теперь слышно было лишь тяжелое сопение отца и плач матери.
— Каждую ночь. Слышите, Хэрриетт? Отныне я буду делать это с вами каждый день и каждую ночь. Мне нужен наследник!
Он ушел, изо всех сил хлопнув дверью.
В комнате воцарилась тяжелая тишина. Мать молча неподвижно лежала на кровати. Она даже не плакала. Джоанна не могла решиться обнаружить свое присутствие. О, как она ненавидела сейчас своего отца! Почему он так холоден с ней и так жесток с матерью? Почему он все время доводит ее до слез?
Мать поднялась с кровати и сделала несколько неуверенных шагов. Джоанна стала поспешно вытирать мокрое от слез лицо. Воспользовавшись этим, котенок выскользнул из ее рук, подбежал к леди Хэрриетт и стал с мяуканьем тереться о подол ее платья.
— О, любовь моя… Я не смогу этого вынести, — произнесла женщина еле слышно, как будто обращаясь к животному. — Я не в силах пережить разлуки с тобой…
Отчаянная решимость, угадывавшаяся в ее тихом голосе испугала девочку больше, чем сами слова. Охваченная паникой, Джоанна стала выбираться из своего укрытия.
— Мама! — крикнула она, вылезая из-под кровати. — Мама! — всхлипывала девочка, выпрямляясь. Но леди Хэрриетт в комнате не было.
Котенок неподвижно, как статуэтка, сидел на подоконнике, глядя во двор. Джоанна снова стала вытирать ладонью слезы. Вне себя от страха, она оглядывалась по сторонам.
— Мама, где ты? — внезапная догадка заставила ее похолодеть от страха. — Где ты, мама? — беспомощно спросила она еще раз и бросилась к окну.
Испуганный котенок спрыгнул на пол. Вечернее небо было темно-синим, по нему неторопливо проплывали розоватые облака. Вдалеке летела стая серых птиц. направляясь к заросшим камышом болотам. Но эта мирная картина поздних сумерек показалась девочке зловещей.
Джоанна посмотрела вниз, и что-то в ней — какая-то неотъемлемая часть ее души в этот момент навсегда умерла.
Там, в пересохшем рву, распростершись, лежала мать. Она была похожа не убитую птицу, подол и пышный рукав ее платья колыхались на ветру, как жемчужно-серое оперение.
