Алексей оперся плечом о стену и слегка потряс ногой. Нога снова начала болеть, напоминая старшему лейтенанту, что он не совсем здоров.
– В деревне без собаки нельзя… Она будет дом и огород охранять…
– Так ты еще и огород сажать собралась?
– А как без огорода… Огурцы, помидоры… Все свое должно быть, чтоб не покупать…
– А работать там кто будет?
– Я и мама… А ты будешь ногу лечить…
– Уговорила… Ногу лечить надо…
– Счастье твое… – сказал дядя Леня, когда Алексей в дом вошел. – Не продал… Не сторговались… Он, конечно, многовато для наших мест просит… Но поговорить можно…
– И сколько просит? – спросила Людмила.
– Четыреста пятьдесят тысяч… Но четыреста дать можно… На четыреста он пойдет… Хотя это для наших мест тоже многовато… Потянете на такие деньги?
– Постараемся… – ответил Алексей.
– Тогда смотреть пойдем… Хозяин уже пошел…
– Идите, мы догоним… – сказала Людмила.
Алексей хотел машину открыть, чтобы доехать, но дядя Леня усмехнулся:
– Тут идти-то два с половиной шага…
На тросточку племянника он внимания старательно не обращал.
Шли не в обход, не по дороге, а по тропинке между кустов, срезая углы. Алексей, как ни старался вспомнить, полностью вспомнить место не мог и ориентировался только по отцовскому рисунку, запечатленному в памяти, и только большая и, вероятно, неимоверно старая липа отложилась в детской памяти, но раньше казалось, что она стояла почти рядом с двором деда, однако пройти пришлось еще метров пятьдесят за липу. Улица была односторонняя, окна домов смотрели за дорогу в поле, когда-то, видимо, паханое, но давно уже и прочно заросшее сорняками. Вот поле это Алексей помнил хорошо. В памяти что-то голубое отложилось. Кажется, здесь лен сеяли… Когда-то кругом в здешних местах лен выращивали. Сейчас забыли, что это такое…
– Вот здесь ваш дом стоял. Теперь другой стоит… – показал дядя Леня. – И на всей улице ни одного жилого дома… Даже дачников нет… Видишь, все крыши провалило… Три года назад у нас тут смерч проходил… Деревья повалило, провода оборвало, крыши поломало… И как ведь… Где люди до сих пор живут, все целое, где не живут, ломало… Здесь тоже ломало… Тоша восстановил… Шифер, балки подстропильные поменял… Дом-то хороший, участок, правда, небольшой, ну да вам картошку не сажать, наверное, а просто под огород места хватит. Дед-то твой тоже картошку в стороне сажал, за дорогой у него клинышек был… И сад здесь есть… Не слишком богатый, да яблоки хорошие, пара вишен, сливы, ягоды… Вон, малина как разрослась… За забор полезла… И, главное, баня… Небольшая, но целая… Там даже печка не порушена… Колодец во дворе… Хоть сегодня воды натаскай и мойся… И телефон есть… Вон, Тоша уже идет…
С другого конца деревни шел, хромая сильнее Алексея, мелкий худенький человечек. Торопился и оттого, видимо, хромал сильнее.
– Тоже раненый? – спросил Алексей.
– Сраненый… Спьяну на тракторе перевернулся… С тех пор навсегда увечный… Выехал в поле, да еще с прицепом, и давай по овсу круги наворачивать… Кругов двадцать сделал… Жене сказали, она побежала… Тоша из трактора выпрыгивает, спрашивает: «Женщина, а как мне до Пашкованцева проехать?… Заблудился…» Так ухряпался, что жену родную не узнал… Она из прицепа метлу вытаскивает и метлой давай его вокруг трактора гонять… Тоша в кабину-то заскочил, погнал, да через канаву… Там набок… Кабину смял, и самому колено раздавило…
Тоша подошел. Глянул испытующе, с легким вызовом, потому что не понимал, отчего его с таким веселым видом разглядывают. Сам себе он, конечно, вовсе не казался причиной для смеха.
– Ну… Смотрели?
– А что смотреть, если дом закрыт… – ответил дядя Леня. – Кажи давай…
– Открою… Только сразу говорю – не торговаться… Я свою цену сказал… Мне сбавлять нельзя… Дочка в городе квартиру покупает, добавить надо как раз столько…
– Ты со своей ценой ни с чем и останешься… И ничего вообще не добавишь… А если б она у тебя в Москве, скажем, покупала… За миллион бы, нехристь, гнал? И сколько лет бы дочь без жилья держал?… Давай-давай… Открывай… Не смотри волком… Не чужим людям продаешь, племяш мой… Геркин сын…
– То-то, смотрю, похож на кого-то… – зыркнул Тоша коротким взглядом. Но о цене ничего не сказал, ни согласился, ни возразил…
На улицу свернули провожаемые Мишкой Людмила с Анастасией и мелкий собачонок. Собачонок сразу понесся с лаем вперед, чтобы Тошу облаять…
Дом был не такой большой, конечно, как у дяди Лени, но тоже показался Алексею великоватым для простой дачки, где только летом стоило отдохнуть. Вместе с тем ценность он представлял тем, что стоял на месте дома, где отец родился и вырос, и это, конечно, снимало все дополнительные вопросы. Рубленое строение снаружи было обшито почерневшей от времени вагонкой, которую когда-то, видимо, даже чем-то красили, но вся краска давным-давно облезла.
– Мне нравится… – сказала Людмила.
Анастасия уже все углы обегала, даже музыкально погремела чем-то жестяным в чулане и удалилась обследовать двор…
– В колодец смотри не заглядывай, там водяной живет, зараз утащит… – предупредил дядя Леня строго.
– Колодец на замок закрыт… – подсказал Тоша. – Не заглянет…
– Мне нравится… – повторила Людмила, глядя на Алексея.
– Мне, в принципе, тоже… – Алексей посмотрел не на жену, а на дядю Леню.
– Ну что, Тошка… – дядя Леня, в свою очередь, смотрел хитро на соседа. – Если за бутылкой сбегаешь, мы, пожалуй, возьмем… Только за четыреста…
Тоша думал недолго.
– Аванс платите, бегу в магазин… Документы у меня все готовы… Можно завтра с утра ехать оформлять… А ты военный, что ли?
– Военный… – сказал Алексей.
– В отца… Династия…
– Сколько аванс?
– Если «паленку», сотни хватит, если нормальную, две надо…
В машине еще оставалась бутылка водки, но Алексей доставать ее не стал. Он без звука вытащил из бумажника двести рублей, и Тоша, невзирая на хромоту, юлой повернулся и устремился за дверь. В помощь ему то ли в качестве носильщика или же в качестве консультанта устремился Мишка.
– Вдвоем они мигом слетают. Пойдем пока баню глянем… – позвал дядя Леня.
Баня была небольшая, но вся какая-то основательная, срубленная из толстых бревен, и имела только дощатый предбанник с засыпными стенами.
– Прямо сегодня бы попарился, – сказал Алексей, носом втягивая запахи березовых веников, дыма и еще чего-то только бане свойственного. – Только воду пока таскать нога не дает…
– Ночевать у нас будете или сразу здесь? – спросил дядя Леня.
– Я сегодня уборку сделаю, – решила Людмила. – А то дом совсем нежилой… Вымету все, вымою, проветрю… Можно у вас сегодня?
– Отчего же нельзя… Можно и у нас… Места всем хватит…
– Вы как хотите, а я в доме останусь… – решил Алексей, выходя из бани.
Неподалеку располагался колодец. Анастасия пыталась заглянуть в щель дощатой дверцы, прикрывающей сруб, стучала навесным замком.
– Что высматриваешь? – спросил отец.
– Водяного зову…
– А он так не приходит… Он только сам по себе, когда не ждут… Хвать за бочок, и под воду… И русалкой тебя сделает с рыбьим хвостом…
– А он большой?
– Большой… – ответил Алексей, посмеиваясь.
– Бородатый?
– Водоросли вместо бороды… Зеленые…
Алексей осмотрелся. В соседнем огороде за забором стояли ульи. Вовремя напомнили о пасечнике. Все-таки это была одна из основных для него лично задач. Но, поскольку соседний дом был не жилым, то и пчел в ульях, понятно, не было. Ульи покривились, рассохлись…
– А что, дядь Лень, пасеки здесь есть где-то поблизости?
– Медку заказать хочешь?
– Нет, мне пасечник нужен… Ногу подлечить… Сказали, пчел сажать надо…
– А-а… Есть здесь… Недалеко… Туда не проедешь… Деревня брошена, электричества нет… Один только пасечник летом живет… Зимой вообще никого… К нему едут иногда лечиться… Я сам не ездил, я через магазин лечусь…
Обговорив с Тошей вопросы с оформлением документов, решили ехать в райцентр с утра.
Людмила занялась уборкой в доме. Работы ей хватило бы до темноты, а Алексей перегнал к новому дому машину и начал более подробный, почти командирский, обход своих владений, чтобы сообразить, что здесь можно было бы переделать на свой вкус в первую очередь. По крайней мере, на случай летнего похолодания можно было бы дров купить. Да и баню топить тоже чем-то нужно было. Но эту заботу уже обещал взять на себя дядя Леня и дровами племянника обеспечить намеревался. Хотя бы тракторную тележку обещал доставить уже завтра. А для тех, кто собирается жить здесь только летом, разницы не было, сушняк привезут или свежую березу. Тракторной тележки на несколько лет хватило бы.
Хозяйский глаз сразу решил, как из длинного сарая сделать гараж. Такой сарай Алексею ни к чему. А если половину перегородить и в торец сарая, выходящий на улицу, вставить ворота, получится нормальный готовый гараж. Только из сарая кучу хлама следует вынести и сжечь.
Еще будучи лейтенантом, Алексей получил однажды новое назначение и прибыл в воинскую часть. Поселили их с Людмилой, тогда еще только беременной, в военном городке в офицерском общежитии. Офицерское общежитие состояло из многих корпусов двухквартирных домов. И там, в том доме, Алексей понял, что такое хозяйский глаз. В первый же дождь их жилище показало, что кровлю делали весьма неумелые солдаты. Она текла сразу во многих местах. Снова полагаться на солдат не хотелось, и лейтенант Пашкованцев сам после службы занимался ремонтом. И до того житель сугубо городской, с делом справился.
