Элен, когда ее затмевает кто-то другой. — Я вижу здесь нескольких твоих друзей, которые уже машут тебе руками. Ты ведь не слишком боишься прокатиться на этой арабской кобыле из конюшни твоей бабушки, не так, ли? Возможно, что я могу испытать ее первым, если только Ианта не будет готова принять этот вызов.
Этого было вполне достаточно для Элен, чье лукавство мгновенно испарилось, и она зло огрызнулась в ответ:
— Я думаю, что я достаточно хорошая наездница, чтобы справиться с любой лошадью, пригодной для верховой езды; хотя, конечно, и благодарна тебе за заботу. Но и твоя лошадь достаточно свежа и вполне способна причинить беспокойство. В этом случае я буду очень рада отказаться от удовольствия прокатиться по Роттен-Роу, чтобы позволить тебе сделать то же самое.
Вместо того чтобы ответить ей в том же духе, что он и намеревался сделать, лорд Чарльз взглянул на часы, которые он вынул из кармана жилета, и лишь пожал плечами, как бы советуя своей кузине поскорее сесть на лошадь и приготовиться к поездке; в противном случае они могут уже никого не застать.
Решив, что не стоит демонстрировать утрату самообладания, леди Элен последовала примеру кузена и вскочила на одну из тех лошадей, которые следовали на привязи за их большим открытым экипажем, прекрасно сознавая при этом, когда они уже поскакали галопом к группе своих знакомых, что ее серебристо-серый френч и темная грива кобылы в сочетании с изысканной манерой ее верховой езды и собственными золотистыми волосами произведут сильное впечатление. И действительно, она удостоилась стольких комплиментов от тех знакомых, к которым они подъехали, что начала улыбаться совершенно искренне, а ее щеки заметно порозовели, что придало ей дополнительное обаяние.
Все шло и должно было идти прекрасно, если бы только они не встретили леди Трэйверс на гнедом жеребце в белых чулках и с белой звездой на лбу, которую сопровождал только ее собственный грум, скакавший позади нее. На этот раз она была одета в верховой костюм строгого покроя, черного цвета, который был оторочен черным же бархатом, причем строгость этого костюма слегка смягчалась белым атласом и шелком и весьма интригующим видом белых муслиновых шаровар, которые она надела под свои юбки. Элен услышала, что все это было воспринято как само собой разумеющееся, но сама-то подумала про себя, что и все они могли бы одеться не менее вульгарным образом, поскольку леди Трэйверс подавала тому великолепный пример.
Все это вертелось у Элен на кончике языка, когда глазам собравшихся предстала модно одетая женщина, буквально пролетевшая мимо них на огромной черной лошади, которая казалась совершенно дикой и неуправляемой, и при этом ее наездница еще имела глупость придерживать поводья только одной рукой, затянутой в перчатку, в то время как другой рукой она помахала всем окружающим.
— Это Скиттлз! — раздался восхищенный мужской голос, который тут же рассмеялся, увидев, как нервная серая кобыла Элен взбрыкнула задом, едва не сбросив свою наездницу на землю, и метнулась в сторону, противоположную той, в которую промчался черный жеребец. В течение нескольких ужасных моментов Элен изо всех сил натягивала поводья и даже вцепилась в гриву своей лошади, чувствуя, как все завертелось у нее перед глазами — деревья, кусты, другие лошади и их всадники. Она увидела открытые рты, услышала тревожные возгласы, но ее кобыла уже неслась во весь опор так, что только ветер свистел в ушах да слышался громовой стук копыт. Слегка опомнившись, Элен поняла, что не только осталась в живых, но даже избежала унижения быть сброшенной на землю на глазах у всех остальных. Но ведь она могла даже погибнуть! Элен заставила себя сесть прямо и слегка трясущимися руками попыталась поправить шляпу, страусиные перья которой сейчас свешивались ей прямо на глаза, вместо того чтобы весело и небрежно развеваться позади.
— Эй, позвольте мне помочь вам, — послышался уверенный женский голос, и, прежде чем Элен успела запротестовать, она обнаружила, что ее лицо уже ничто не загораживает, а шелковая шляпа сидит прямо на копне ее золотистых волос, на укладывание которых ее горничная потратила сегодня целых два часа. Тот же самый весьма прозаичный женский голос сделал комплимент ее шляпке и только потом добавил вполне уместное в таких случаях замечание, что любая лошадь в любой момент может понести и их почти невозможно контролировать, если только не знать, что у них на уме.
— И со мной это случалось несколько раз, а иногда даже заканчивалось весьма неприятным падением!
Увидев свою собеседницу, Элен едва не вскрикнула от досады…
— Как мы сможем отблагодарить вас? — горячо поинтересовался лорд Чарльз, подъезжая к ним. — Я думаю, все остальные и даже я сам были просто парализованы, и только вы вовремя сообразили, что нужно делать! Я…
— Я всегда действую достаточно быстро, особенно когда речь идет о том, чтобы принять брошенный вызов, — сухо ответила Алекса и отпустила поводья арабской кобылы Элен. — Фактически в тот момент я уже начала двигаться, а потому мне не составило особого труда поймать ее. — Она легко передернула плечами. — И нет никакой необходимости благодарить, поскольку любой мог сделать то же самое, а я лишь оказалась первой.
Элен ощущала на себе множество любопытствующих взглядов подъехавших всадников и прекрасно понимала, чем обязана этой женщине, которая одна только и смогла остановить ее бешено мчащуюся кобылу. С большим трудом, крайне неохотно она уже готовилась произнести несколько слов благодарности, как вдруг услышала приглушенный голос своего кузена, который говорил ее спасительнице:
— Но ведь именно вы начали действовать первой! Вы всегда были превосходной наездницей, и я прекрасно это помню. Не окажете ли вы мне честь принять, по крайней мере, мою глубочайшую благодарность, даже если вы отказались принять мои извинения за то, что некоторые вещи я был не в состоянии контролировать?
Только Алекса видела, каким взглядом окинула их обоих леди Элен, прищурив свои холодные голубые глаза, и именно это побудило ее одарить смущенного лорда Чарльза приветливой улыбкой, а затем любезно ответить:
— Я думаю, что у меня хватало здравого смысла даже тогда, чтобы предположить все возможные последствия. А как только они наступили, я больше не могла оставаться в Коломбо. — Она повернулась к своей сестре по отцу с очаровательной улыбкой, а лорду Чарльзу слегка кивнула, словно давая понять, что разговор окончен. — Надеюсь, что остальная часть вашей прогулки будет более приятной. А сейчас, я думаю, мне следует…
— Пожалуйста! Извините… Я будто дара речи лишилась. Но я просто была застигнута врасплох. Тем не менее, я действительно вам очень благодарна за вашу помощь!
Противоречивая и нерешительная попытка Элен выразить благодарность вызвала в ответ лишь легкое пожатие плеч Алексы.
