— Надеюсь, вы правы.
Поднявшись, Джил посмотрел на Тори:
— Уже поздно, мне еще многое надо сделать. Отдохните, пока есть такая возможность. Мы отправимся в путь до рассвета.
Он повернулся, сделал шаг, потом снова поглядел на Тори и тихо сказал:
— Vaya con Dios![44]
Очень странное пожелание перед сном, подумала она.
Когда чья-то грубая рука разбудила Тори, тряхнув за плечо, девушке показалось, что сон длился всего несколько мгновений. Человек сказал ей по-испански, что пора вставать, они должны ехать. Она села, поморгала, прогоняя сон, слегка нахмурилась и убрала волосы с глаз. Один из бандитов стоял рядом и смотрел на нее. Его лицо было скрыто широкими полями сомбреро.
— Хорошо, я встаю.
Он ушел, а она посидела несколько мгновений, стараясь окончательно проснуться и кутаясь в шерстяную накидку, чтобы унять дрожь. Где-то рядом седлали лошадей, до ушей Тори доносилось негромкое бормотание мужчин, она услышала, как копыта застучали по камням, потом по мягкой почве. Было еще темно, лишь звезды и узкий месяц освещали округу.
Ник Кинкейд подошел к Тори и остановился перед ней, наступив сапогом на край одеяла и раздвинув сплетенную из ветвей крышу шалаша.
— Поторопись, Тори. Мы не можем ждать, пока ты будешь медленно просыпаться.
Она не собиралась демонстрировать ему свою усталость — это стало бы лишь поводом для нового оскорбления. Девушка с трудом поднялась с земли, все еще сжимая края накидки спрятанными под ней руками.
— У меня есть время позаботиться о моих потребностях?
— Если ты поспешишь.
Прежде она задала бы этот вопрос, запинаясь и краснея, но сейчас он сорвался с ее уст легко, и она с иронией подумала о том, что сильно изменилась за последние недели. Когда Тори вышла из кустов, ее одеяла уже были скручены, а лошадь оседлана. Кинкейд нетерпеливо переступал с ноги на ногу. Он остался один, все остальные исчезли. Об их недавнем присутствии свидетельствовали лишь укрытия, наспех возведенные возле камней и деревьев.
Он молча протянул девушке ее маленькую бархатную сумочку и поводья. Забравшись на лошадь и следуя за Ником по тропе, петлявшей среди густого леса, Тори обнаружила в сумке тонкое печенье и бекон. Она молча принялась есть. Ее лошадь почти задевала своим носом круп черного мерина.
Они двигались так некоторое время. Тори начала дремать. Когда лошадь споткнулась, девушка пришла в себя. Поморгав, она увидела, что почти рассвело, солнечные лучи постепенно пробивались через переплетенные ветви высоких сосен, кедров и елей. Кинкейд находился впереди на расстоянии одного-двух ярдов. Опираясь рукой о луку седла, он насмешливо наблюдал за Тори.
— Если бы ты упала, то скатилась бы с этого обрыва. Она вздрогнула, увидев крутой, заросший кустарником склон, который почти отвесно уходил вниз от самой тропы. Девушка заставила себя невозмутимо пожать плечами, надеясь не выдать голосом своего испуга:
— Но я же не упала.
— Да. — Он повернул коня, по-прежнему улыбаясь. — Пока что.
Этот тон показался Тори более знакомым, и она отметила, что их отношения снова становятся дружелюбными. Когда они выехали из леса на небольшую равнину, Тори приблизилась к Нику:
— Где остальные? Они не могли оторваться от нас.
— Они не оторвались от нас.
Он ничего не добавил к этой сухой реплике, и Тори охватило внезапное предчувствие.
— Они ждут нас, да?
— Какое это имеет значение?
— Господи, что ты говоришь? Я думала… Джил сказал… разве мы едем не к порту? Куда они уехали? Где Джил Гарсиа?
Он бросил на нее суровый взгляд, лишенный прежней насмешки и терпимости.
— Они уже далеко. Извини, Венера, ты не уточнила, кто должен стать твоим проводником. Я полагал, что ты имела в виду меня — твои мольбы были обращены именно ко мне.
— Да, конечно, но я имела в виду вовсе не это. Я…
Она замолчала. Если он не хотел отвечать, давить на него было бесполезно, поэтому она изменила тактику:
— Куда ты везешь меня?
Он удивил ее своим ответом:
— В Саттерс-Форт.
— Ты шутишь!
— Я говорю абсолютно серьезно. У тебя есть идея получше?
— Но это так далеко и совсем не на побережье. Чтобы попасть туда, нам пришлось бы пересечь залив
