перемежались с истеричным хохотом. Колин разглядел две фигуры, прижавшиеся друг к другу на сиденье: одна из них была в темной мужской одежде, а другая — в ярком платье, которое развевалось и шумело, как парус на полном ветру.
Гнев охватил Колина, когда он узнал гнедых, фаэтон и парочку безумцев, явно вознамерившихся испортить только что отреставрированную трассу, не говоря уже о том, что они рисковали парой отличных лошадей, заставив их бежать с такой бешеной скоростью.
Он смотрел на приближающийся экипаж в надежде, что тот отвернет в сторону и что кучер посмеется над ним, махнув ему рукой, прежде чем направить лошадей назад.
Но в течение следующих нескольких секунд экипаж только стал ближе к нему, и надежда Колина угасла.
— Черт бы тебя побрал, Сабрина, — пробормотал он. — И тебя тоже, Джеффри. Вам отлично известно, чем это кончится.
— Разве это не ваши брат с сестрой? — изумленно спросил лорд Киннард, приблизившись к Колину с правой стороны.
Бентли подошел к нему слева.
— Они что, лишились рассудка?
— Нет, — огорченно вздохнул Колин. — Нельзя лишиться того, чего у тебя нет.
Но, еще не закончив фразу, он понял, что его слова не совсем соответствуют действительности. Да, Сабрина порой бывает безрассудной и вздорной, но она никогда не станет рисковать лошадьми.
Никогда!
— Боже!.. Святой Господь!.. — выкрикнул Киннард, попятившись назад, когда фаэтон стал еще ближе, так как было понятно, что сестра Колина не собирается останавливать лошадей, прежде чем экипаж доедет до дорожки. — Новое покрытие… Господи, они же испортят его…
У Колина перехватило дыхание, когда фаэтон тряхнуло и он подскочил в воздухе, съехав с невозделанной почвы. Лошади перебирали ногами, пытаясь найти опору, экипаж неуклюже накренился и закачался, оказавшись рядом с дорожкой. Сердце Колина замерло, когда буксующие колеса стали разбрасывать в стороны куски грязи. Его кровь похолодела, когда он увидел лица брата и сестры, которые по- прежнему заливались смехом, раздражающе не понимая грозящей им опасности.
Вот фаэтон достиг западного поворота, и Сабрина позволила лошадям повернуть головы. Глупая девчонка! Почему она просто не управляет ими спокойно, не следит за ними? Поверни же, черт бы тебя побрал!
И тут какой-то рев, доносившийся с трибуны, отвлек Колина, развеяв на миг его страх. Неужели это рабочие потешаются над Сабриной и Джеффри? Нет, смешков оттуда он не услышал, только испуганные крики. Колин не решался оглянуться, чтобы увидеть, какая судьба постигла балюстраду. Впрочем, даже если бы он захотел повернуть голову, это бы ему не удалось: его мышцы словно окаменели.
Бентли взялся за лацканы и засвистел.
Киннард заломил свои мясистые руки.
— Господи, они же перевернутся! — простонал он.
От этих слов по спине Колина побежали мурашки, по бокам потекли струйки холодного пота. Фаэтон накренялся все ниже и ниже, и тело Колина напряглось, как струна, в ожидании чудовищного момента, когда коляска опрокинется. Его ноги были готовы бежать — бежать, чтобы вытащить брата и сестру из искореженных обломков фаэтона.
И вдруг произошло настоящее чудо: экипаж наконец-то миновал опасный поворот и каким-то непостижимым образом вновь обрел равновесие. Только что бесполезные, правые колеса опустились на дорожку и покатились по дерну. Лошади немного успокоились, их бег замедлился и стал равномерным. Сабрина передвинулась на свое место и с пугающей аккуратностью остановила фаэтон прямо напротив королевского загона, в каких-нибудь двух дюжинах ярдов от того места, где стояли Колин, Бентли и лорд Киннард.
Несколько секунд Колин не мог пошевелиться, его легкие с трудом втягивали в себя и выдыхали воздух. Его гнев кипел, но где-то в глубине души он уступал место ужасу, который обуревал его при мысли о том, что он только что мог потерять двух членов своей семьи.
Новый взрыв смеха, раздавшийся из фаэтона, вывел его из состояния ступора. Звонкие голоса Джеффри и Сабрины звучали в унисон, отчего в висках у Колина застучало, и он наконец-то смог передвинуть ноги.
— Выходите из экипажа, немедленно! — крикнул он, не преодолев и половины расстояния, отделяющего его от экипажа. — Вы оба! Слышали, что я сказал? — повторил он.
Несмотря на то что его приказ заставил Сабрину и Джеффри замолчать, ни один из них не двинулся с места. Когда Колин приблизился к экипажу, Джеффри при виде искаженного гневом лица брата стал задом вперед выбираться из фаэтона со своей стороны сиденья. Второпях он не заметил ступеньки и наполовину съехал, наполовину вывалился на землю и едва смог приземлиться на ноги. Взмахнув руками, он вовремя успел ухватиться за подножку, что спасло его от падения задом на дерн.
Сабрина едва сдержала смешок, но вся ее бравада исчезла, когда она уцепилась дрожащей рукой за Колина, который с мрачным видом протянул ей руку. Встав ногами на землю, она прикусила верхнюю губу и посмотрела на брата из-под ресниц. И все же ей удалось довольно быстро овладеть собой.
— В самом деле, Колин, неужели так трудно обзавестись хотя бы малой толикой юмора? — заговорила она. — Неужели ты всегда должен быть таким пугающе угрюмым?
Стоявший со своей стороны фаэтона Джеффри издал какой-то странный звук, но Колин так и не понял, то ли это был смешок, то ли испуганный вскрик.
Колин бросил взгляд на брата, на ходящие ходуном бока лошадей, на свежие борозды, вспахавшие ровную поверхность трассы ярдов на пятьдесят… Прищурившись, взглянул на надменное выражение лица Сабрины, а затем, глубоко вздохнув, подавил в себе желание устроить сестре нагоняй, чтобы стереть высокомерие с ее лица.
Глава 4
— Уиллоу? Что ты здесь делаешь?
Встретив испуганный взгляд сестры, Холли тут же пожалела о своих словах. В соответствии с планом, который они разработали с Викторией, она ожидала, что Айви, и только Айви, присоединится к ней здесь, в отеле «Робсон» в крохотном городке Аскот. Как замужняя сестра, Айви должна выступить в роли ее компаньонки, чтобы досужие языки не распускали лишних слухов. А из-за присутствия Уиллоу выполнить и без того сложное задание станет еще труднее.
— Вот, значит, как ты приветствуешь сестер! — воскликнула она. — Никакого тебе «Добро пожаловать!»? Никакого «Здравствуйте!»? Между прочим, нам пришлось встать ни свет ни заря, чтобы приехать сюда.
Уиллоу могла бы этого и не говорить. Холли сама предприняла такое же путешествие по просьбе королевы и знала, какие сложности могут возникнуть. Но, увидев осунувшееся, побледневшее лицо Айви, Холли забеспокоилась и вспомнила о своих делах.
— Прошу прощения! — извинилась она. — Прошу вас, заходите. Айви, ты плохо себя чувствуешь?
Айви приложила руку к животу, но, увидев, что носильщик, поставивший их багаж на пол, выпрямился и повернулся к ним, резко уронила руку.
— Мне надо немного отдохнуть, и все будет хорошо, — прошептала она. — И пожалуй, я бы выпила чашку чая.
— Теперь ты понимаешь, почему я должна была приехать с ней?
Обняв сестру за талию, Уиллоу бросила на Холли выразительный взгляд. А как только носильщик закрыл за собой дверь, Уиллоу добавила:
— Не могла же я отпустить Айви одну в путешествие в ее положении.
Холли вздохнула.
