угрюмость перед возвращением в дом. Он вовремя сделал это, потому что, выйдя из конюшни, увидел, что мисс Сазерленд смотрит на него из окна спальни. Холли грациозно приподняла руку, и он подумал, что она хочет помахать ему, но вместо этого она, улыбнувшись, поднесла пальцы к губам.
Да, его губы все еще слегка ныли после их поцелуев, и он все еще чувствовал на них солоноватый и пряный вкус ее кожи.
Как бы плохо он ни поступил, прошлая ночь дала ему долгожданную передышку, он смог ощутить, что такое нормальная жизнь, — это были короткие, но драгоценные мгновения, которые другие мужчины воспринимают как должное. Однако Колин не стал раздумывать над тем, что значит для него ночь, которую он провел, держа в объятиях Холли Сазерленд. Как только они доберутся до Девоншира, он будет вынужден ее покинуть. Собрав людей, которым доверяет, он сразу же отправится на поиски жеребца.
Если этого жеребца вообще еще можно найти.
Холли, полностью одетая, встретила его на верху лестницы.
— Настаиваю на том, чтобы отправиться в путь верхом, — произнесла она вместо приветствия. — Попроси мистера Фулсома вернуть экипаж и лошадей. Мы быстрее преодолеем дорогу на Мэрибель и Кордельере.
— Нет, ты вчера получила травму, когда упала, — промолвил он. — Поэтому мы поедем в карете.
Бросив быстрый взгляд вниз, Холли задиристо вздернула подбородок и наградила его широкой улыбкой.
— На случай если ты не заметил, хочу напомнить тебе, что мои травмы не помешали мне прошлой ночью выполнять весьма рискованные акробатические этюды, — заявила она.
Вмиг забыв обо всем на свете, он обнял ее за талию.
— Я не хочу рисковать, — прошептал он.
— Тогда оставь меня здесь, а сам отправляйся на поиски жеребца, — сказала Холли. — Ты не можешь потерять так много времени, ведь его уже могли увезти за много миль отсюда.
Признаться, Колин уже обдумал такой вариант, однако пришел к выводу, что этот дом с двумя старыми слугами недостаточно безопасен для нее. Исчезновение жеребца подсказывало ему, что вчерашние выстрелы были сделаны вовсе не невнимательным охотником. Впрочем, кем бы ни был этот негодяй — разбойником или браконьером, от Фулсомов особого толку не будет, если он объявится здесь. В Бриарвью хотя бы дом полон слуг, включая лакеев, которые умеют пользоваться огнестрельным оружием.
Но все же она права: верхом они поедут гораздо быстрее. Колин взял лицо Холли в ладони.
— Ты уверена, что тебе не очень больно?
— Ехать верхом лучше, чем весь день мучиться в карете, трясясь на ухабистой дороге. А со мной все в порядке…
— Сдаюсь! — перебил ее Колин, со смехом поднимая вверх руку. — Отвяжем лошадей от кареты и отправимся в путь. Но если только ты почувствуешь хоть малейший дискомфорт, тут же сообщи об этом мне. Обещай!
Холли вернулась в его объятия.
— Обещаю, — прошептала она.
— И почему же это меня так просто разубедить?
Колин нахмурился, не удержавшись от соблазна поцеловать ее. У него было немало причин предпочесть верховую езду поездке в карете, среди которых главное место занимало сомнение в собственной сдержанности: он не был уверен в том, что сможет внимать голосу разума, оказавшись наедине с Холли в закрытом экипаже.
Как он и предполагал, ехали они довольно быстро, так что еще до полудня оказались в деревеньке Бриарвью. На гребне холма на расстоянии двух миль к северу отсюда располагалось Бриарвью-Мэнор, фамильное поместье Эшуортов. Как суровый патриарх, особняк взирал сверху на скопление мелких ферм, коттеджей и крохотных полуразвалившихся лавок, словно хотел напомнить всей этой мелочи о необходимости знать свое место.
Возвращение домой не принесло Колину радости. Напротив, его мрачные предчувствия все возрастали. Поля, которые еще несколько недель назад затопило наводнением, так и не были снова засажены, поэтому окружавшие их вересковые пустоши грозили поглотить обработанную землю. Упавшую крышу амбара так и не починили. Хуже того, Колин заметил, что прекратились вообще все работы, кроме самых важных. Для того чтобы выжить, местные жители должны возделывать землю и выращивать скот, а также заниматься мелким бизнесом и торговлей. Но похоже, все об этом забыли, потому что большинство обитателей Бриарвью, предки которых поселились в этой суровой, скалистой местности много веков назад, считали, что все их усилия бесплодны, потому что они прокляты.
Вокруг стояла неестественная тишина. В кузнице не раздавался стук молота о наковальню. Одурманивающий запах из коптильни не смешивался с пряными ароматами, доносящимися из таверны «Танцующая кобыла». Если что-то и потревожило обоняние Колина, то это был запах гниющего урожая да общего упадка, к которому примешивались свежие нотки аромата вереска, которым заросли окружающие холмы.
Его постепенно начал охватывать страх. А вдруг уже слишком поздно бороться с последствиями накликанной беды?
— Что здесь произошло? — шепотом спросила Холли.
Колин уже открыл было рот, чтобы ответить ей, но тут вдруг заметил лица, наблюдающие за ними с обеих сторон дороги — мрачные силуэты, собравшиеся у окон коттеджей и магазинчиков. Когда они проезжали мимо лавки зеленщика, дверь отворилась. Ее хозяин, мордастый тип по имени Харпер, прислонился к косяку и смерил Колина мрачным взглядом без малейшего почтения, которое ему обычно выражали деревенские жители. Распахнулась еще одна дверь, затем — еще несколько. И повсюду мужчины, женщины и дети выходили на крыльцо и молча смотрели на Колина — все их страхи и тревоги отражались на осунувшихся лицах с темными кругами под глазами.
— Что это? — снова зашептала Холли. — Что это означает?
— Жеребец, — так же шепотом ответил Колин. — Он обязательно должен вернуться домой, тому есть веская причина.
Ее перебил громкий вопль, зазвеневший в воздухе:
— Где он? Где эксмур? Святой Господь, что вы с ним сделали?
— Эксмур? — Холли развернулась в седле, чтобы посмотреть на крепкого фермера, одетого в грубую шерстяную куртку и поношенные вельветовые штаны. — О чем он говорит?
К голосу фермера присоединился нестройный хор недовольных и возмущенных голосов; целый лес кулаков вмиг вырос в воздухе. Когда что-то — то ли комок грязи, то ли небольшой камень — пролетело через дорогу и упало так близко к ним, что Мэрибель споткнулась, Колин каблуками пришпорил Кордельера.
Лошади понеслись вперед легким галопом, и они не останавливали их, пока не оказались у ворот поместья. Колину с мисс Сазерленд пришлось дожидаться, пока ворота распахнутся перед ними, поэтому Колин то и дело оглядывался назад, чтобы убедиться, что их не преследуют. На лице Холли появилось негодующее выражение — у нее был такой вид, будто она буквально захлебывается в потоке вопросов, которые так и рвутся с ее уст. Колин догадался, что лишь присутствие привратника вынуждало ее молчать.
— Спасибо тебе, Оливер, — сказал ему Колин, когда они свернули на подъездную аллею.
— Милорд.
Оливер Лонг, крепкий мужчина лет пятидесяти, отец и дед которого тоже служили в поместье, стянул с головы шапку. Но он не улыбнулся и даже не поприветствовал Колина так, как делал это годами. Не справился о здоровье молодого господина, не поинтересовался делами остальных членов семьи. Не выложил Колину последние новости, как это делал всякий раз, когда тот приезжал после продолжительного отсутствия. Лишь коротко посмотрев на графа, Оливер отвел глаза, скрывая свои мысли под черными ресницами.
Они проехали мимо него, мимо каменного дома привратника, направляясь к более широкой части аллеи. Суровый фасад возвышающегося перед ними дома взирал на поля и вересковые пустоши, на
