превратилась в утверждение, задевшее чувства Колина. — Вы выглядите потрясающе!
— Спасибо тебе, милая. И я чувствую себя великолепно. Гораздо лучше, чем… Господи, я даже не помню, сколько уже лет не чувствовала себя так хорошо.
Бабушка прошла мимо них и направилась к жеребцу.
— Так вот он, виновник всех бед, — улыбнувшись, заметила она.
— Ваша светлость, теперь он может отправиться домой, туда, где должен жить, — промолвила Холли, задумчиво поглаживая нос жеребца.
— Да, он должен отправиться домой, — кивнула герцогиня. — Но больше нет нужды очень торопиться. — Бабушка так и светилась радостью, которая, казалось, стерла не один десяток лет с ее лица. — Все изменилось. Два дня назад свинья Джона Дарби родила двух здоровых поросят. Солнце стало чаще светить, и выяснилось, что наводнение вовсе не вымыло посаженные крестьянами семена из почвы, как мы полагали: все поля вокруг покрылись молодыми ростками. Судя по всему, люди приняли это за добрый знак, потому что фермеры и лавочники вновь взялись за свою работу, которую игнорировали неделями.
Бабушка сунула трость в руки Хокли, а сама схватила Холли за плечи и привлекла ее к себе.
— Хм! Я вижу, ты тоже изменилась, моя дорогая, — заметила она. — Как только я приехала, Сабрина сообщила мне о скорой свадьбе. Нуда! Теперь мне все понятно.
— Господи, бабушка, что тебе понятно? — спросил Колин.
— Дети, ну как вы не понимаете? Ваш союз разрушил древнее проклятие. — Она всплеснула руками. — Брианонн сняла заклятие, и мы теперь свободны.
— О, ваша светлость, этого не может быть! Вы же сами знаете, что не может.
— Вы забыли о второй части наследия Брианонн, — напомнила она. — И возможно, именно эта часть — самая важная…
Колин выразительно закашлялся, и Холли недовольно промолчала, бросив на герцогиню смущенный взгляд.
— Бесполезно спорить с бабушкой, раз она приняла решение, — сказал граф.
Холли задумалась, но постепенно ее лицо прояснилось, и она кивнула.
Спустя несколько часов Холли пришла к гостевой комнате, куда отнесли Анри де Вера, и остановилась в ее дверях. Доктор все еще не мог с уверенностью сказать, каковы прогнозы раненого, но то, что он протянул так долго, внушало некоторый оптимизм.
Уиллоу и Айви часто спрашивали о состоянии здоровья дальнего родственника, однако заглянули к нему всего один раз и больше не выказывали ни малейшего желания забредать в это крыло дома. Этот человек принес опасность и перемены, которые ни той ни другой не были нужны. Те же самые тревоги одолевали и Холли, но, попав в переделку с двумя братьями, обманутая одним и спасенная другим, она единственная понимала, что ее будущее зависит от того, сумеет ли она найти и удержать равновесие между прошлым и будущим, между опасностью и переменами, между тем, чего она хочет, и тем, что происходит.
Холли не знала, каким образом Анри де Вер, находящийся без сознания, сможет ответить на те вопросы, которые не давали ей покоя. Одно она понимала: ее к нему влечет, и она не в состоянии одолеть эту магнетическую тягу. Пока Колин занимался с лошадьми на конном заводе, Холли выбрала момент, когда сестры не нуждались в ее помощи, и ускользнула сюда, чтобы узнать, не пришел ли в себя раненый. И пожелать ему здоровья.
Потому что если он умрет, сколько еще тайн сестер Сазерленд останутся нераскрытыми?
Обычно Холли застывала в дверном проеме, но на этот раз, не сдержавшись, она на цыпочках подошла к кровати. Доктор Фаннинг, приехавший из Виндзора, несколько минут назад вышел из комнаты, чтобы размять ноги. Холли и Анри остались наедине.
Склонившись над раненым, Холли обратила внимание на смертельную бледность его лица и темные круги под глазами. Синие вены на его висках застыли, как река на морозе, а обескровленные сжатые губы почти не выделялись на бледном лице. Холли прочитала короткую молитву — не за Анри, а за всех: своих сестер и Эшуортов, за далеких девонширцев. В молитвы она включила даже лошадей, которые, к счастью, пошли на поправку. Все вокруг испытывали облегчение, почти счастье, хотя это чувство они старались сдерживать в знак уважения к раненому гостю.
— Элен!
Ахнув, Холли отвела взгляд от окна, но стоило ей посмотреть на Анри, как его глаза закрылись и он, кажется, снова впал в беспамятство. Она наклонилась ближе к нему.
Глаза раненого оставались закрытым, но губы слегка шевельнулись.
— Элен… — выдохнул он.
— Да-да, я здесь, рядом с вами!
— Вы… должны быть… осторожны.
К его последним словам добавились свист и хрип, вырывающиеся из горла раненого, и Холли почувствовала себя виноватой в том, что стала разговаривать с ним. Чувство вины стало еще больше, когда в уголке его рта лопнул пузырь.
Холли положила руку на его плечо, накрытое одеялом.
— Прошу вас, не разговаривайте, — сказала она. — Не сейчас. Доктор вот-вот придет и поможет вам.
Словно в подтверждение ее слов, солнечный луч заиграл на бутылочке с настойкой опия, стоящей на столике рядом с кроватью.
— Вы должны…
Де Вер опять зашевелился под одеялом — то ли для того, чтобы сесть, то ли для того, чтобы сказать еще что-то.
Приложив палец к его губам, Холли наклонилась и прошептала ему на ухо:
— Обещаю, что буду осторожна, если вы пообещаете лежать спокойно.
Де Вер кивнул, хотя, возможно, это был просто спазм в горле, потому что уже через мгновение он закашлялся. Неожиданно его глаза открылись, и он посмотрел на нее совершенно ясным взором.
— Опасность… еще… не миновала… — прохрипел Анри де Вер.
Холли была настолько напугана таким Напором, что невольно отшатнулась.
— Какая опасность? — спросила Холли. — Она связана с вашим братом или с кем-то еще?
Молодая женщина снова наклонилась к раненому, но он опять впал в забытье. Вернувшийся через несколько минут доктор Фаннинг взял на себя заботы о несчастном.
Выйдя в коридор, Холли услышала раздававшиеся снизу голоса. Она поспешила к лестнице. Все Эшуорты и сестры Сазерленд суетились в холле первого этажа. Они шумели, размахивали руками, задавали какие-то вопросы, причем на некоторые из них кто-то отвечал, а некоторые оставались неуслышанными.
— О, какой ужас!
— Он был ужасным человеком и заслуживает того, что получил.
— Но что привело его сюда, к нам?
— А как его брат?
Колин встретил Холли внизу.
— Его нашли, — сообщил он. — Он лежит в кладовке под лестницей.
Ей вовсе не хотелось выслушивать какие-то подробности.
— Он жив или?.. — только и спросила Холли.
В ответ Колин лишь покачал головой и, обняв, крепко прижал Холли к своей груди, а суматоха вокруг так и продолжалась.
— Пуля попала в живот. Выжить он не мог, даже если бы рядом оказался врач. Всю ночь он истекал кровью.
И вдруг Холли вздрогнула всем телом: ей пришла в голову чудовищная мысль.
— Джеффри… Надеюсь, это не его пуля?
— Нет, — покачал головой Колин. — Доктор уже осмотрел рану и сказал, что входное отверстие
