Эбнер поспешно вышел из комнаты, оставив их одних.
Не зная, как отнестись к неожиданной враждебности Зака, Тесс настороженно рассматривала его. Мужчина, стоявший перед ней, имел лишь отдаленное сходство с тем высоким молодым конфедератом, которого она помнила. Жизненные невзгоды изменили черты его лица, юношеская мягкость исчезла. Раньше Зак Маклейн был открытым, дружелюбным юношей. Мужчина, в которого он превратился, был совершенно другим. Прошедшие годы «разрушили» черты лица Зака так же, как солнце, ветер и дождь разрушают даже самые твердые породы. Подбородок его казался высеченным из гранита. Прекрасный большой и подвижный рот сделался жестким и неулыбчивым. Поразительного зеленого цвета глаза, словно два изумруда, холодно сверкали на сильно загоревшем лице.
– Это было так давно, – отважилась заметить Тесс.
– Не так давно, чтобы забыть.
Девушку поразил его резкий ответ. Она заморгала, чтобы прогнать неожиданно навернувшиеся слезы.
– Ты очень изменился, Зак. Раньше ты мне нравился больше.
– А ты, наоборот, почти совсем не изменилась.
Зак снял шляпу и торопливо причесал пальцами свои выгоревшие на солнце волосы. Он едва удержался от того, чтобы не обнять очаровательную головку Тесс Монтгомери. Она совсем не изменилась. Она излучала ту же милую невинность, что и в тринадцать лет. Ее искренняя радость при встрече с ним тронула бы любого. Но Зак считал, что щеки ее побледнели от чувства вины, а не от радости.
Зак вздохнул с облегчением, когда Эбнер Смит наконец вернулся в сопровождении полной женщины с веселыми темными глазами. Тараторя по-испански, женщина быстро убрала мусор с пола и ушла, продолжая болтать.
Адвокат кивнул на кресла.
– Садитесь, пожалуйста, мы приступаем к делу.
– После вас, мисс Монтгомери. – Зак жестом 1Й указал на предложенные места.
С преувеличенной вежливостью он подождал, пока сядет Тесс, потом опустился в кресло рядом с ней и вытянул свои длинные ноги. Сидя так близко от Тесс, Зак невольно ощущал слабый аромат фиалки, который, казалось, исходил от нее. Свежий, тонкий, невинный аромат удивительно подходил ей. На несколько мгновений он поддался ее обаянию, но тут же взял себя в руки. «Так может считать только тот, кто плохо ее знает», – с горечью подумал Зак.
Смит взял на себя роль хозяина дома. Он повернулся к Заку, усы его дернулись, изображая улыбку.
– Позвольте предложить вам стакан лимонаду, который делает Анжелина?
– Не будем терять времени, Смит.
– Очень хорошо.
Адвокат открыл ящик стола, достал очки в металлической оправе
– Мистер Дункан пожелал, чтобы я сообщил вам, что он любил вас обоих.
Зак смахнул пыль со своей шляпы.
– Ближе к делу.
Адвокат поерзал в кресле, явно смущенный дурными манерами своего клиента.
– У Джедедиа Дункана не осталось в живых близких родственников. Он пожелал, чтобы после его смерти все его состояние перешло в вашу собственность, мистер Маклейн, и вашу, мисс Монтгомери.
– Вы хотите сказать, что старина Джед в конце концов напал на золотую жилу?
Смит перебирал бумаги, избегая взгляда Зака.
– На момент своей смерти мистер Дункан владел ранчо...
– Ранчо? – воскликнула Тесс, не скрывая удивления. Недовольный тем, что его опять прервали, адвокат укоризненно посмотрел на девушку.
– Помимо ранчо, которое называется «Касита-де-Оро», мистер Дункан владел также серебряным рудником.
Теперь уже Зак выпрямился в своем кресле и весь обратился в слух. 1Q
– Рудник? Старый филин владел серебряным рудником? Ранчо – ей, мне – рудник. Очень великодушно со стороны Джеда.
– Э... м-м... намерения мистера Дункана были не совсем такими.
Зак и Тесс переглянулись.
– Будьте добры, мистер Смит, объясните же нам наконец, какие намерения были у мистера Дункана, – спокойно попросила девушка.
«Странно, но Тесс словно читает мои мысли», – подумал Зак. Она произнесла вслух то, что он собирался сказать, только более дипломатично. Зак нетерпеливо вздохнул. Маленький адвокат начинал действовать ему на нервы, он старательно ходил вокруг да около. Зак не мог избавиться от ощущения, что тут есть какой-то подвох, который может повредить его удаче. И так уже положение было неприятным. Он встретился лицом к лицу с женщиной, с которой не хотел бы встречаться никогда в жизни.
– Мистер Дункан был довольно своеобразным человеком, – продолжал адвокат. – Ранчо и рудником вы должны владеть совместно.
– Что, черт побери, все это значит? – вскочил с места Зак. Он не стал дожидаться ответа Смита. – В таком случае мисс Монтгомери должна отписать мне свою половину рудника, а я отпишу ей мою половину ранчо.
Покраснев, Смит оттянул накрахмаленный воротничок рубашки.
– Боюсь, все не так просто, мистер Маклейн. Мистер Дункан пожелал, чтобы обеими частями имущества вы владели вместе. Если не найдется покупателя на обе части, то по отдельности они проданы быть не могут. В случае нарушения данного условия одной из сторон вся собственность переходит во владение правительства Соединенных Штатов.
В бешенстве Зак резко откинул со лба прядь выгоревших волос, но та тотчас же вернулась на прежнее место.
– Значит, каждый из нас владеет половиной ранчо и половиной рудника?
– Именно так.
Тесс была потрясена.
– Что заставило Джеда поступить таким образом?
– Ответ очень прост, дорогая, – сладким голосом, в котором, однако, чувствовалась горечь, сказал Зак. – Бедный Джед лишился разума и поступил опрометчиво.
Эбнер Смит поднялся, показывая этим, что беседа закончена. Провожая Тесс и Зака к выходу, он поздравил их с удачей и сообщил, где находится их только что обретенная собственность.
У порога Тесс задержалась и обратилась к адвокату:
– Мистер Смит, вы не сказали нам, как умер мистер Дункан. Надеюсь, он не очень страдал.
– О нет, мисс Монтгомери, – поспешил заверить ее Смит. – Док сказал, что выстрел был смертельный, он умер сразу.
Тесс побледнела.
– Его застрелили?
Смит утвердительно кивнул.
– Убили.
Тесс открыла рот, но не издала ни звука.
– Пуля попала ему прямо между лопаток.
Увлеченный своим рассказом, Смит покачнулся.
– Убийца стрелял метко, Джед рухнул на землю, как мешок с мукой. Даже не успел вытащить пистолет.
Глава 2
Тесс стояла на тротуаре возле конторы Эбнера Смита и смотрела вслед Заку Маклейну, который быстро исчез в распахнувшейся двери салуна.
