– Джонсон и его люди надели на меня наручники и увели. Они торжественно доставили меня на Мэйн- стрит, как некий ценный трофей. Рано утром, еще до восхода солнца, меня отправили на корабле в Лукаут-Пойнт под усиленной охраной. Джед писал мне потом, что наблюдал издали за всем происходящим. Он узнал, куда меня отправили, но сделать ничего не мог. Джед был сыт всем по горло и отправился на запад, где и примкнул к Куонтриллу. Мы переписывались. Джед всегда верил в твою невиновность. И мне не удалось его переубедить.
Зак закончил свой монолог и посмотрел на девушку.
– Довольна? Ты это хотела услышать?
Тесс облизнула нижнюю губу.
– Зак, поверь мне, я никогда...
– Хватит! – набросился на нее Зак. Его утомили ее неискренние уверения. Они не успокаивали его и не убеждали в невиновности Тесс. Кроме того, он устал от выражения страдания и муки на ее лице. Глядя на Тесс, Зак начинал чувствовать себя злодеем. Ему хотелось встряхнуть ее, заставить признаться во всем раз и навсегда. Потом, может быть, он и сможет забыть прошлое. Сможет продолжать жить.
«Потом, может быть, я и смогу забыть прошлое. Но смогу ли продолжать жить?»
Зак задумался. Годами он таскал, словно тяжелый груз, свои болезненные воспоминания. А теперь вдруг подумал, что может наконец сбросить этот груз. Эти мысли удивили и обрадовали его. Однако ему нужно было время, чтобы привыкнуть к этим благотворным мыслям.
– Шериф Джонсон? – спросила Тесс, дрожащей рукой убирая прядь волос со лба. – Я-я не знаю, что и сказать.
– Тебе ничего не нужно говорить, дорогая. Это уже не имеет никакого значения.
Взяв Тесс за плечи, он осторожно отодвинул ее в сторону и вышел.
Она побежала за ним.
– Зак! Подожди...
Зак спустился с крыльца, пересек патио. Ему хотелось умчаться отсюда как можно дальше, успокоиться и подумать. Тесс опять заставила его вспоминать то, о чем он хотел забыть. Он не знал, чего ему хотелось больше – задушить ее или заняться с ней любовью до полного беспамятства. Ноги сами несли его к конюшне, Тесс следовала за ним по пятам.
Она остановилась перед Заком, мешая ему седлать лошадь.
– Ты не можешь так просто уехать. Нам обязательно нужно поговорить, выяснить все до конца.
– Ты можешь сказать, глядя мне прямо в глаза, что совсем не имела отношения к моему аресту?
– Нет, не могу, но...
– А это единственное, что меня интересует и о чем я мог бы говорить с тобой. – Он грубо прижал ее к своей груди.
Горячий и жадный, мстящий за причиненное ему зло, Зак нападал, своим ртом захватывая ее рот. Вместо того чтобы сопротивляться его грубому вторжению, Тесс сдалась. Она медленно и с готовностью раздвинула губы. Он требовал, она подчинялась. Он вторгался как неприятель, она сдавала позиции. Он жадно исследовал нежную влажную внутренность ее рта, проводил языком по кончикам ее зубов.
Низкий дикий звук вырвался из груди Зака. Он чувствовал ее полную грудь, прижатую к его груди. Страстное желание пронзило его. Он встал так, чтобы Тесс могла почувствовать животом его мужскую твердь, ощутить его растущее желание.
Ее руки запутались в его волосах, подгоняя его...
– Так-так, – протяжно произнес сладкий голос. – Что тут у нас такое?
Тесс и Зак, прерывисто дыша, оторвались друг от друга, и увидели Джимми Джеролда и Моу Блэка, которые сидя верхом на лошадях, наблюдали за ними.
Моу подмигнул.
– Спорим, вы даже не слышали, как мы подъехали, а?
– Похоже, мы мешаем влюбленным птенчикам, а, Моу?
Зак смотрел на них с явным подозрением.
– Что заставило вас проделать столь долгий путь?
Не смущаясь холодным приемом, Джимми соскочил с лошади. Моу сделал то же самое. Сняв шляпу, Джимми медленно улыбнулся Тесс:
– Вы, милая – олицетворение застенчивости. Не припомню, чтобы мне доводилось видеть более очаровательную невесту.
– Ближе к делу, Джеролд, – строго сказал Зак, прерывая льстивые речи Джимми.
– Ну, ну, – упрекнул его Джимми. Его взгляд переходил с Тесс на Зака. – Поосторожнее, Маклейн. Ты начинаешь шуметь, как ревнивый шафер на свадьбе.
– А ты начинаешь испытывать мое терпение, – парировал Зак.
Тесс незаметно взглянула на решительное лицо Зака и испугалась, что дело может дойти до кулаков.
– Дорога из Тусона длинная и пыльная, на улице такая жара. Почему бы вам не присесть в патио и не выпить чего-нибудь холодного, прежде чем вы поедете дальше?
Джимми принял приглашение.
– Очень хорошая мысль, милая. Мы готовы следовать за вами.
Трое мужчин ждали в патио, пока она приготовит лимонад. Через открытую дверь Тесс могла слышать обрывки разговора. Беседа не была дружеской, но мужчины держались в рамках приличий, и это успокаивало Тесс. Когда она вошла в патио, Джимми и Моу сидели на скамье, а Зак стоял в непринужденной позе, опираясь о столб крыльца и внимательно следя глазами за гостями.
Подав гостям напитки и печенье, Тесс тоже взяла стакан лимонада и спокойно встала рядом с Заком.
– Судя по вашим замечаниям, джентльмены, вы знаете, что мы с Заком вчера поженились.
– Конечно, Тесс, золотко, весь город только об этом и говорит.
Она сделала глоток лимонада.
– Неужели людям в Тусоне не о чем больше посплетничать?
Потянувшись за печеньем, Моу хрюкнул:
– Это самая интересная новость. Джимми смахнул пылинку со своей шляпы.
– Вы разбили мне сердце, солнышко, выйдя замуж за этого мерзавца Маклейна. Я сам хотел жениться на вас, но не виню Маклейна. Такая очаровательная малышка, как вы, – редкость в этих краях.
– При данных обстоятельствах это самое разумное решение, – сказала Тесс, стараясь говорить непринужденно. – Людям не нравилось, что мы живем в грехе.
Джимми понимающе кивнул.
– Здесь все так быстро меняется, город хотят сделать столицей территории.
– Мне больше нравится Томбстоун, – вмешался Моу, протягивая руку за следующим печеньем. – Теперь здесь и пострелять как следует нельзя.
Зак сунул пальцы за пояс джинсов.
– Вы проделали долгий путь сюда, чтобы обсудить преимущества Томбстоуна перед Тусоном? Или у вас еще что-нибудь на уме?
Моу и Джимми переглянулись. Не спеша отвечать на вопрос Зака, Джимми сунул руку в карман жилета и достал небольшой мешочек со сладостями.
– Хотите мятных леденцов? – спросил он, предлагая сладости Тесс.
– Нет, спасибо, – проговорила она. Джимми сунул один леденец себе в рот.
– Что, не любите сладкого?
– Я люблю сладости, – призналась Тесс. – Только мяту терпеть не могу. По крайней мере после Геттисберга.
Моу склонил голову набок, изучая Тесс пронзительными маленькими глазками. – Почему же?
Воспоминание об этом ужасном времени все еще было живо в памяти Тесс. Мертвые тела и оторванные конечности. Отчетливый запах крови и пороха.
– После битвы люди использовали мятное масло, чтобы заглушить запах крови и смерти. Запах мяты сразу вызывает у меня страшные воспоминания.
