— Надеюсь, что это действительно так, — заметила Жанетта, которая сидела на диване и наливала себе чашечку чая. — Генри так много работал. Я не видела его целыми днями.
— Жанетта преувеличивает, — заверил Генри Александра, который бросил на него вопросительный взгляд. — А как ты? — спросил он, взяв свой бокал с бренди и усаживаясь у камина. — Расскажи мне о Париже.
— Работа там оказалась весьма прибыльной. — Александр уселся на стул рядом с Генри, стал рассказывать им с Жанеттой о том, как провел эти три месяца. — Сейчас, я думаю, у нас достаточно денег для того, чтобы продолжить делать то, что мы запланировали. Я думаю, достаточно.
— Понимаю. — Генри усмехнулся, повернувшись к жене. — Так что никаких сногсшибательных приемов, Жанетта.
На лице ее появилась гримаса.
— Можно подумать, я их устраиваю!
— Александр, скажи лучше, как долго ты планируешь пробыть дома?
— Не долго. Скорее всего, несколько дней.
Александр взглянул на брата.
— Ты все подготовил к поездке в Лондон?
— Лондон? — Жанетта с шумом опустила чашечку на блюдце, прерывая всякую попытку Генри ответить брату. — А я считала, что ты едешь во Флоренцию.
— Я поеду во Флоренцию в конце мая.
Александр внимательно разглядывал бокал, который держал в руке, словно внезапно обнаружил в нем что-то необычное.
— Сначала я хочу поехать в Лондон. Там сейчас только начнется Сезон, а это лучшее время для установления контактов. Ежегодные выставки в Королевской Академии проводятся в мае.
— Понятно. — Жанетта озадаченно нахмурила брови. — А ты уверен, что хочешь поехать в Лондон? — спросила она осторожно.
Александр вздрогнул и, поднявшись со стула, подошел к камину:
— У меня нет выбора. Если я не поеду сейчас, потом будет уже слишком поздно.
— Я уже обо всем договорился, — прибавил Генри. — Александра пригласили, он принял приглашение. И если он откажется сейчас, Академия может больше никогда не пригласить его.
— Эта поездка действительно так необходима? — Жанетта встала и подошла к Александру.
Он посмотрел на пламя, бьющееся в камине и ответил, не оборачиваясь:
— В Лондоне будет полно богатых и знатных особ, которые захотят, чтобы нарисовали их портреты. И не поехать сейчас было бы глупо.
— Ты правда так думаешь? — Жанетта положила свою руку на руку Александра. — Но ведь ты можешь встретить там ее.
Он сбросил с себя руку Жанетты. — Это не имеет значения. Я должен ехать. — Александр прекрасно понимал, что Жанетта была права. Тесс, увиденная в последний раз, в бриллиантах и шелковом платье цвета бронзы, должна была вращаться в состоятельных кругах. И вполне вероятно, что они встретятся. Он закрыл глаза, не желая думать о том, какую это причинит ему боль, если он действительно встретит ее.
— Может быть, ты не будешь брать с собой Сюзанну, — едва слышным голосом предложила Жанетта.
— Нет! — Александр схватил кочергу и принялся яростно мешать угли в камине. — Я не оставлю ее.
— Но ведь это всего на несколько месяцев.
— Это не имеет значения. Теперь она моя дочь. И я не оставлю ее даже на один день. И давайте не будем больше говорить об этом, — добавил он сквозь плотно сжатые зубы.
Жанетта вздохнула и отвернулась.
— Очень хорошо, — сказала она и добавила тихо, чтобы Александр не услышал: — Надеюсь, ты сам знаешь, что делаешь.
Май
Тесс сидела за туалетным столиком и наблюдала, как Салли упаковывает вещи. Они собирались ехать в город. Предстояла еще масса дел, но Тесс не могла заставить себя даже пошевелиться.
Единственное ее спасение было сейчас в безразличии и бездействии.
Повернув голову, она равнодушно посмотрела на великолепный изумрудный браслет, лежащий в подбитой бархатом коробочке на ее туалетном столике. Оставаясь абсолютно спокойной, она подняла рукав халата и взглянула на свою руку. Синяки сходили и были едва заметны. Вскоре они сойдут совсем и уже не останется предлога, чтобы оставаться в Обри Парке.
Найджел всегда после этого дарил ей подарки, как будто извиняясь за огромные синяки и кровоподтеки, сделанные им на теле жены. Тесс надеялась, что он поедет в Лондон без нее, но надежды ее оказались тщетны. Найджел упорно оставался все эти дни рядом с ней, пока она полностью не выздоровела от своей последней «болезни».
Салли бегала, суетясь, взад и вперед, заканчивая укладывать чемоданы и убирая оставшиеся вещи на место. Тесс просто не обращала внимания, когда служанка спрашивала ее мнение. Она только пожимала плечами и говорила:
— Упаковывай все, что считаешь нужным.
Салли, кажется, получила задание не оставлять ее одну. В те редкие минуты, когда Тесс удавалось, наконец, ускользнуть от неусыпного надзора горничной, место Салли немедленно занимал сразу появлявшийся лакей. Тесс понимала, почему они внимательно следили за ней, и не могла их ни в чем обвинить. Они просто напросто исполняли приказания.
Только ночью она оставалась одна. Но и тогда сбежать было невозможно. Дверь в ее комнату всегда надежно запиралась снаружи.
Каждый раз, когда Тесс убегала, и Найджел находил и привозил ее обратно, за ней долгое время наблюдали и ни на минуту не оставляли одну. Но она знала, что когда они поедут в Лондон, там ей будет предоставлено больше свободы, при условии, что она хорошо будет себя вести. И совсем не потому, что Найджел снова станет доверять ей, а потому, что в столице светские нравы не позволят ему держать ее постоянно взаперти. И, может быть, если повезет, ей удастся сохранить эту свободу и после того, как они покинут Лондон, и в июле вновь вернутся в Обри Парк.
Дверь открылась, и в комнату вошла служанка с подносом. Тесс, не поднимая глаз, наблюдала, как служанка освободила место на столе и поставила перед ней поднос с завтраком. На подносе она увидела чай, горячий тост с маслом и джем. Джем из ежевики. Тесс с силой отодвинула поднос от себя.
— Унеси это, Нэн! Пожалуйста, унеси!
— Слушаюсь, леди, — Девушка взяла поднос и вышла из комнаты, печально взглянув на Салли, которая озабоченно нахмурилась, беспокоясь о том, что у ее хозяйки часто пропадал аппетит.
— Вы должны поесть, леди. — Салли подошла к Тесс и остановилась возле ее стула.
— Я не голодна. — Тесс поставила локти на стол и спрятала лицо за дрожащими руками. Пурпурная, багрово-сизая ежевика. Лазурной голубизны небо и кирпичного цвета холмы. Зеленые глаза ее дочки. Цветущая лаванда и рыжий котенок. Волосы черные, как вороново крыло. Все живые, сочные краски Прованса стояли у нее перед глазами.
— Госпожа, — раздался умоляющий голос Салли, — вы должны хоть что-нибудь съесть. Господин сказал.
— Хорошо, Салли. — Тесс приподняла голову. — Пусть Нэн принесет мне чашку чая и тост. Только без джема.
Горничная отправилась искать служанку. Тесс встала, подошла к окну и стала смотреть на длинные, косые полосы дождя. Казалось, дождь не кончится никогда. На недавно посаженной для нее большой клумбе распустились цветы. Найд-жел приказал вырвать кустарник, который рос здесь раньше, и разрешил Тесс посадить на этом месте все, что она захочет. Но это не принесло Тесс много радости. Цветник был подарком Найджела. И она не могла радоваться подарку, который следовал за грубостью и издевательствами ее мужа, подарку, который непременно отнимут у нее, как только Найджел снова
