Александр наклонился, чтобы поцеловать ее, она горячим шепотом выдохнула его имя и запутавшись руками в его волосах, притянула его к себе.
И когда он овладел ею, Тесс не могла уже не повторять тех слов, что так хотел услышать от нее Александр. И в перерывах между тихими стонами, она исступленно кричала.
— Я люблю тебя, люблю тебя. Да, я люблю тебя!
— Мой адвокат подготовит все необходимое и пришлет вам это через неделю. — Найджел встал, поднялся и человек, сидевший за столом напротив него. Мужчины пожали друг другу руки, и Найджел проводил своего нового делового партнера к выходу из библиотеки, где его уже поджидал Чилтон, чтобы проводить гостя в дом.
Кал только Найджел остался один, он разразился торжествующим смехом. Эта авантюра обещает принести неплохую прибыль, и Найджел несказанно был этому рад.
Взглянув на часы, он отметил, что встреча закончилась гораздо раньше, чем он предполагал, и он решил провести оставшееся до обеда время с Терезой. Может быть, стоит еще раз попытаться научить ее играть в шахматы. Когда-то, года два назад, он уже пытался это сделать, но Тесс оказалась безнадежна в этой игре, но, возможно, ему стоило бы приложить больше терпения. Ведь, в конце концов, она всего лишь женщина.
— Чилтон? — крикнул он в открытую дверь библиотеки и через минуту появился дворецкий.
— Да, лорд?
— Где сейчас леди Обри?
— Час назад она выехала на своей лошади, сэр, и сказала, что вернется к четырем часам.
Найджел нахмурился, но, кивнув, отпустил дворецкого. Он знал, как Тесс любит ездить верхом и был снисходительным к этой ее слабости. Кроме того, она ездила верхом почти каждый день. Но именно сейчас, когда у него появилось немного свободного времени, и когда он хотел провести его с Тесс, ее и не было дома. Придется поговорить с ней об этом. Найджелу совсем не нравилось, что она проводит так много времени вне дома.
Он взглянул на пустое место на стене, где скоро будет висеть портрет его жены, написанный Дюмоном. Найджел был уверен, что портрет выйдет великолепным. Ему страшно хотелось взглянуть на него, но он пообещал этому французу, что не будет этого делать до тех пор, пока портрет не будет закончен.
Найджел снова нахмурился. — Ему хочется взглянуть на портрет. Что ж, а почему бы и нет? Ведь, в конце концов, это его жена и это его дом. И он имеет право посмотреть, как продвигается работа над портретом.
Найджел вышел из библиотеки и прошел через гостиную в оранжерею. Подойдя к окну, где стоял мольберт, он остановился перед портретом.
В полнейшем изумлении уставился он на полотно. Щеки Тесс были покрыты нежным румянцем, на губах играла мечтательная улыбка, а глаза светились жизнью и огнем. Это ее выражение было знакомо Найджелу, хотя он и не видел, чтобы она так смотрела на него со дня их свадьбы. На этом портрете Тесс была такой же красивой, как и в тот день.
Она была похожа на женщину, которая влюблена.
Мысль эта поразила Найджела словно удар грома, и его сразу охватило неистовое пламя ревности. Этот взгляд на лице жены предназначался отнюдь не ему, а другому. И Найджел знал этого человека. Это был Дюмон.
Он приехал сюда, чтобы писать портрет Тесс, и стал ее любовником. Вот почему сегодня днем Тесс и уехала куда-то верхом, тем более что Дюмона тоже не было в доме. И наверное, именно сейчас, в эту самую минуту они вместе занимаются любовью и радуются тому, как удачно наставили ему, Найджелу, рога? Здесь, в Обри Парке!
— Но здесь ли начались их тайные свидания?!
В голове Найджела с быстротой молнии мелькнула другая мысль, и он отшатнулся от нее, как от физического удара. Дюмон приехал с юга Франции.
Лихорадочный взгляд Найджела метнулся с мольберта к альбому, лежащему на столе. Схватив его, он стал стремительно перелистывать страницы. Рука его замерла где-то на середине альбома, и он, потрясенный, уставился на одну из страниц. Это был рисунок лица Тесс. В правом верхнем углу стояла дата — июль, 1918. Год назад. Значит, это правда.
Когда Тесс рассказывала ему, как жила во Франции, он неохотно поверил ее сказке о том, что она работала гувернанткой. Ему хотелось поверить ей. Теперь же он понимал, насколько лживы были все ее объяснения. Она вовсе не была гувернанткой. И, когда он нашел ее в этой деревушке Лазурного берега, она жила незаконным браком с этим проклятым французским художником. Это Дюмон дал ей одежду и деньги.
Представив, как его жена занималась любовью с этим французом в какой-нибудь отдаленной вилле, Найджел почувствовал, как жгуч и невыносим огонь, сжигавший его изнутри. Дико закричав от боли и ярости, он швырнул альбом об стену и принялся уничтожать остальные доказательства неверности жены. Мольберт и холст полетели на пол. Неверная, лживая тварь!!!
Склонившись, Найджел схватил мольберт и стал неистово ломать его рамки, разбрасывая рамку, разбрасывая во все стороны длинные деревянные реечки. Одна из них ударилась о стену. Другая — попала по бесценной вазе, которая, упав на пол, покрытый плиткой, разбилась вдребезги. Третью рейку он отшвырнул куда-то еще.
Он давал выход своей ярости до тех пор, пока оранжерея не превратилась в груду мусора. Найджел остановился, тяжело дыша и оглядевшись, заметил, что уничтожать больше нечего — его ярость уже все уничтожила.
Отбросив в сторону последний обломок мольберта Александра, Найджел выскочил из оранжереи. Слуги, столпившиеся у входа, расступились, как воды Красного моря, пропуская Найджела. Лица всех были перекошены от страха и смятения. Не обращая на них внимания, Найджел бросился в гостиную. Он пересек холл и, переступив порог библиотеки, подскочил к столу. Рывком открыв ящик стола, он вытащил оттуда револьвер и зарядил его. Но Найджел вовсе не собирался драться на дуэли. Он положил револьвер в карман пиджака, вышел из дома и направился к конюшням.
Конюх подтвердил тот факт, что леди Обри уехала верхом и указал, в какую она поехала сторону. На вопрос Найджела — выезжал ли куда-нибудь граф де Жюнти, конюх тоже ответил утвердительно.
— Граф уехал в том же направлении, что и леди Обри, но на двадцать минут позже ее.
— Ну, конечно, — процедил сквозь зубы Найджел, вскакивая на коня, которого подвел к нему конюх. — Они не решаются пока уезжать вместе.
И, пустив коня галопом, он начал лихорадочно обдумывать планы мести для жены и ее любовника.
Тесс вздохнула, легонько пробегая кончиками пальцев по спине Александра. Кожа его была такой теплой и гладкой на ощупь, и под тяжестью его тела она чувствовала себя так спокойно, так уверенно. Повернув голову, она поцеловала Александра в плечо.
Он приподнялся, опершись на руки, и заглянул в лицо Тесс.
— Я люблю тебя, — прошептал он нежно и наклонился к Тесс, почти касаясь губами ее губ.
— Я никогда не перестану любить тебя. Он быстро поцеловал ее и лег рядом.
И только сейчас Тесс почувствовала, как зябко здесь, в этом каменном домике, и внезапно задрожала. Без тепла тела Александра, закрывавшего ее, к ней снова вернулся рассудок, словно окатив ее ледяной водой.
— Господи, что же они наделали?
Тесс села. Повернувшись на бок, Александр краем глаза следил за ее движениями и видел, как она потянулась за сорочкой.
Она была так красива. Вытянув руку, Александр коснулся ее нежной кожи, но вдруг заметил на теле Тесс что-то странное, и рука его так и повисла в воздухе. На боку у нее темнели две большие отметины. Нахмурившись, Александр легонько коснулся их кончиками пальцев.
— Что случилось? — спросил он Тесс. — Эти пятна похожи на синяки.
Тесс замерла, но затем оттолкнула его руку и натянула сорочку через голову.
— Я упала, — сказала она, быстро прикрывая пятна белой тканью сорочки.
Она лгала. Александр заглянул ей в лицо и понял это. В голову его закралась одна догадка,
