кроликов, она размышляла о чем-то своем и в беседе у костра почти не участвовала.
Люсьен сидел рядом с Адриенной на бревнышке и ел с таким аппетитом, словно не видел мяса по меньшей мере неделю. Он не только обгладывал кости, но и слизывал с пальцев жир, чем сильно шокировал Адриенну. Она, как и Лотти, ела нехотя, ожидая момента, когда можно будет завязать с рыцарем разговор.
К немалому удивлению Адриенны, первой заговорила Шарлотта.
– Как мы будем сегодня спать? – спросила она, выбрасывая остатки ужина в огонь.
Мельком взглянув на Люсьена, Адриенна заметила, что рыцарь на нее пристально смотрит, ждет, что она ответит, и, преодолев волнение, произнесла:
– Под навесом будем спать, как же иначе?
– Ясное дело, под навесом, – поддакнул Уиллз. – Места всем хватит. Можно лечь и в фургоне, но там душновато.
– Очень хорошо. В таком случае пойду возьму одеяла, – сказала Шарлотта и направилась к фургону.
– Люсьен… – прошептала Адриенна, – мне надо с тобой поговорить…
– Я бы тоже хотел побыть наедине с тобой, Адди, – сказал рыцарь, поднимаясь и беря ее за руку. – Может быть, прогуляемся? Обещаю не уводить тебя далеко от лагеря.
– С удовольствием, – сказала Адриенна, с трудом сдерживая радостное волнение.
Вернулась Шарлотта, нагруженная одеялами и набитыми сеном матрасами.
– Тебе постелить, Адди? – спросила она, пытливо посмотрев на сестру.
– Сделай милость, Лотти. Только… – Адриенна запнулась и бросила взгляд на стоявшего рядом рыцаря. – В общем, ложиться я пока не собираюсь. Мы с Люсьеном решили прогуляться.
– Как это «прогуляться»? В такую темень? Адди, не надо этого делать…
– Не волнуйся, мы далеко не уйдем, – пообещал Люсьен. – К тому же при мне мой меч.
Шарлотта вспыхнула и опустила голову.
– Я о себе беспокоюсь, милорд. Здесь темно и страшно. Кроме того, каждую минуту может пойти дождь.
– Как я уже говорил, уходить далеко от лагеря мы не станем. Как только начнется дождь, мы сразу вернемся.
Шарлотта вздохнула:
– Ну… если так, тогда идите с Богом.
Уиллз поднял лысую голову, обвел взглядом молодую пару, а потом переключил внимание на стоявшую в сторонке Шарлотту.
– Стели постель, девушка, и укладывайся, – сказал он Лотти, – а я схожу к фургону за своими вещами, а потом на сон грядущий расскажу тебе, при каких обстоятельствах мне довелось увидеть отца нынешнего короля Генриха.
– Неужели ты его видел? Быть того не может!
– Уиллз не тот человек, чтобы басни рассказывать. Тем более такой хорошенькой девушке.
Продолжая болтать с Шарлоттой, Уиллз повернулся к Люсьену и Адриенне и хитро им подмигнул.
Адриенна залилась краской, но, когда перевела взгляд на Люсьена, увидела, что тот нисколько не смутился. Наоборот, поглядывая на Уиллза, он заговорщицки ему улыбался, так что можно было подумать, будто мужчины знают некий секрет, о котором не известно ни одной живой душе.
Люсьен взял Адриенну за руку и повел в лес.
– Пойдем быстрее, – поторапливал он девушку, – пока дождь не пошел.
Адриенна подняла голову и стала всматриваться в темное небо. Иссиня-черные, с фиолетовым отливом тучи висели низко над головой, а воздух до такой степени сочился влагой, что девушка даже высунула язык, пытаясь определить, какова она на вкус.
– Прекрати! – крикнул Люсьен. – Когда ты проделываешь такие штуки, я возбуждаюсь!
Как Люсьен и обещал, отходить далеко от лагеря они не стали, поэтому сквозь деревья с того места, где они находились, был виден горевший под навесом костер. Люсьен повернулся к Адриенне и сжал ее в объятиях. Потом запечатлел на ее губах поцелуй, заодно прихватив кончик ее языка, который так его волновал.
– Люсьен! – воскликнула Адриенна, когда он наконец выпустил ее из объятий.
– Адди!
Люсьен провел руками по ее телу, будто желая убедиться, что она не дух и не призрак, а существо из костей, крови и плоти.
– Не могу передать, какое чувство меня охватило, когда я увидел тебя в лапах разбойников!
– Я тоже не в силах описать, что испытала при твоем появлении там на поляне, в лесу!
Они опустились на покрытую пожухлыми листьями, мхом и еловыми иголками землю. Адриенна так и не поняла, как и когда Люсьен ухитрился стащить с нее платье, зато получила возможность наблюдать за тем, как раздевается он сам.
