Роксанна почувствовала, что ей снова хочется плакать.
– Очень может быть! – зло выкрикнула она. – Возможно, действительно не следовало помогать тебе после всего того, что ты наговорил утром Феликсу. – Она отвернулась, на ее ресницах дрожали слезы. – Что нам теперь делать? – прошептала она. – Я не смогу выйти за твоего брата и остаться твоей любовницей.
– Ты не любовница мне и никогда не была ею, – твердо заявил Рэйвен. – Роксанна Биттеншир, ты – моя возлюбленная и скоро станешь моей женой.
– Но как же Памела? А Питер! И что делать с тем мерзавцем, которого ты называешь своим королем?
Рэйвен вздохнул и выпрямился.
– Памела – нежная и милая девушка. Если бы я мог, то никогда не стал бы обижать ее. Но ей будет лучше, если она станет женой человека, который любит ее. Она достаточно мудра, чтобы понять это. А что до Питера… В отличие от меня у него более спокойный характер. Конечно, он разозлится на меня, но мы с ним – две половинки одного целого. У нас слишком много общего, чтобы он злился на меня до конца дней.
– А король Генрих?
– О Господи! – Рэйвен возвел глаза к потолку. – Характер короля еще хуже моего. Это все из-за того, что он рыжий, не сомневаюсь в этом, но мы с ним давние друзья. Должен найтись способ обойти его указ. – Он озадаченно посмотрел на Роксанну. – Какая ему разница, выйдешь ты за меня или за Питера?
– Дело не в этом, а в том, что слово короля – закон. Если мы поженимся, то нарушим его волю, а за это могут покарать смертью.
– Мы не умрем, – убежденно сказал Рэйвен, – по крайней мере, не от руки Генриха. Если будет нужно, мы убежим куда-нибудь в далекие земли, где он не найдет нас. Не бойся. – Он нежно поцеловал ее в лоб. – Теперь ты моя жена, и я буду заботиться о тебе до конца моих дней.
– А я о тебе, – прошептала она, и ее пальцы сжали его волосы, потому что она хотела, чтобы он не мог разорвать поцелуй до того, как она им насытится.
Говоря о будущем, Рэйвен был больше уверен в нем на словах, чем на деле. Но он знал, что никогда не нарушит только что данное им обещание заботиться о Роксанне, потому что не только он любил ее, но и она его.
– Питер! Памела! У меня новости, которые…
Люсинда распахнула дверь в комнату сына и остановилась на пороге: комната была пуста. Замирая от страха, она бросилась к спальне Памелы, но дверь оказалась заперта.
– Питер! Памела! – Люсинда забарабанила кулаками в дверь.
– Подожди минуту!
Услышав голос сына, Люсинда в страхе прижала руки к груди. Ей не нужно было заглядывать внутрь, чтобы догадаться о том, что там произошло. Ее худшие опасения оправдались.
Заскрипел засов, дверь отворилась, и на пороге возник Питер. Он был в одной рубашке и опирался на костыль. Памела лежала в кровати, закрывшись одеялом до самых глаз.
Люсинда застыла, глядя на них.
– Мама, прошу тебя, зайди, – сказал Питер и сел на кровать рядом с Памелой. – Что за новости ты хотела нам сообщить?
– Похоже, теперь они не будут иметь для вас особого значения.
– Это о Рэйвене? Он вернулся?
– Нет, – ответила Люсинда, перебегая взглядом с одного лица на другое. – Я пришла сказать, что эпидемия закончилась, и теперь… – ее взгляд с упреком остановился на Памеле, – невеста Рэйвена может вернуться в свою спальню. Мне казалось, она очень хотела этого. Но теперь…
– Мама, – перебил ее Питер, – нам нужно кое-что сообщить тебе. Женщина, которую ты видишь в постели, больше не Памела Англфорд, а Памела Стоунвезер, моя жена.
– Твоя жена? Питер, как вы могли пожениться? Священник должен приехать только через неделю. Ты же знаешь, что отец Саймон объезжает соседние деревни и помогает больным. Когда же?..
– Вчера ночью, миледи, – объяснила Памела. Она села на кровати и смело обняла своего мужа. – Мы дали друг другу клятву. Я бы не… отдалась Питеру, не будучи его женой.
Люсинда долго молчала, ее плечи были опущены.
– Вчера вечером я хотела объявить вам, что Памела может возвращаться в свою комнату, но Йен сказал, что это может подождать до утра. Если бы только…
– Мама, – голос Питера стал жестким, – мы поженились бы, даже если бы Памела была в другой комнате. Ничто не могло нам помешать.
– Но твой брат!
– Я знаю, – Питер опустил голову, – и сумею с ним помириться. Уверен в этом, ведь мы близнецы.
– Может быть, – вздохнула Люсинда, – но как быть с Генрихом? Примет ли он ваш брак? Если нет, то мне страшно представить, что он может с вами сделать.
– Король примет наш брак, потому что он был заключен по закону, хотя и без свидетелей. Но в любом случае мы сможем вынести все, что он захочет сделать с нами.
– Ах! – улыбнулась Люсинда, глядя на то, как ее сын держит за руку свою юную жену. – Молодые, бесстрашные и влюбленные. Нужно рассказать Йену.
