тяжело дышала и в первые минуты отдыха не чувствовала ничего, кроме облегчения. Но затем она стала припоминать все, что случилось с ней в последнее время, и у нее возникли весьма неприятные мысли. Зачем он притащил ее сюда, вместо того чтобы отправить домой, где она чувствовала бы себя в большей безопасности? Она вспомнила Ника Бенуа в темном подвале и с петлей на шее. Когда они уходили, он все еще молил о пощаде. Как же она забыла, что Стив бывает таким бессердечным и безжалостным? Он чем-то напоминал того человека, который когда-то проник в ее маленькую спальню в сельском домике и чуть было не задушил ее голыми руками. Может, именно это и хочет сделать Стив, затащив ее в такое глухое место?
Стив Морган заметил, что перепачканное и исцарапанное лицо Джинни потемнело от гнева. О да, эта женщина, несомненно, готова сопротивляться до конца. А он, несмотря ни на что, по-прежнему хотел ее. Джинни. Зеленоглазая мегера. Куда деваться от этой дьявольской страсти, которая все еще сжигает его?
Джинни, не зная, о чем он думает, видела только его глаза, насмешливо и бесстыдно оглядывающие ее с головы до пят.
— А тебе идет нагота, — заметил Стив. — Если с тебя сорвать одежду и заставить молчать, ты станешь почти безупречной женой.
Джинни, охваченная яростью, приподнялась на локтях и начала осыпать его такими грязными ругательствами, которые можно услышать только в казарме. Она кричала на Стива до тех пор, пока он не свалил ее ударом.
— Похоже, ты ничему не научилась в Европе, — спокойно заметил Стив.
Джинни снова привстала на колени:
— Видно, кроме брани, нам нечего сказать друг другу. Надеюсь, что после всего этого ты отправишь меня домой.
Стив удивленно приподнял брови и посмотрел на нее каким-то странным взглядом:
— Домой? Куда? Ты все же моя жена, нравится это нам или нет. К тому же ты очень рисковала, отправившись разыскивать меня в этих краях. Интересно, почему ты это сделала? Что толкнуло тебя на это? Может, в тебе проснулась совесть? — с вызовом бросил он и прищурился. — Или ты хотела убедиться в том, что я действительно потерял память, и после этого приступить к осуществлению своих планов?
— Моих планов? — почти взвизгнула Джинни. — Ты обвиняешь меня в том, что у меня были планы, когда ты сам…
— Скажи мне, пожалуйста, — перебил ее Стив, — почему ты не сообщила мне о том, что стала матерью? Неужели ты сочла это столь незначительным и недостойным упоминания? А ведь нормальные женщины гордятся этим! До меня уже дошли слухи, что у тебя, вернее, у нас появились близнецы. Да как ты могла пренебречь своими материнскими обязанностями и вмешаться в эти политические интриги, которые не имеют к тебе никакого отношения!
Значит, ему все известно! Когда же он узнал об этом?
— Почему я должна оправдываться? — Джинни перешла в наступление. — Почему я должна тебе все объяснять, если ты всегда так плохо думаешь обо мне? Я оставила детей, бросила их, как ты говоришь, только потому, что по глупости была слишком встревожена твоей судьбой. Особенно после того, как меня навестил мистер Бишоп! Но такой бессердечной скотине, как ты, не понять моих переживании. Мне следовало догадаться, что ты во всем обвинишь меня. Ты всегда так поступал. Да, Стив Морган, у тебя это всегда хорошо получалось! Признаюсь, меня удивляет, что ты вырвался из цепких объятий оперной певицы и примчался сюда искать меня. Но, может, ты искал не меня, а Тони Лэсситер? Ведь у вас так много общего! И я… я… — Джинни перевела дыхание. — Мне очень жаль, что у меня нет сейчас ножа! На этот раз я без всяких угрызений совести вонзила бы его в твое лживое сердце!
— Худший из твоих недостатков тот, что ты не выполняешь обязанности жены и матери. Мне очень жаль, что я не женился на той хорошенькой малышке Анне Дос Сантос. Но хуже всего, что я вообще женился.
— О-о-о!
— Признаться, — продолжал как ни в чем не бывало Стив, — я пришел к выводу, что ты из тех женщин, которых нужно регулярно сечь кнутом! Моей главной ошибкой было то, что я предоставил тебе слишком много свободы.
— Предоставил мне! — воскликнула Джинни, задохнувшись от этой наглости. Как он смеет говорить о ней так, словно она его собственность? По какому праву он пытается свалить на нее всю вину за происшедшее? Сейчас она чувствовала лишь ненависть и страх…
Между тем Стив насмешливо продолжал:
— Я решил предоставить тебе еще один шанс, но только потому, что считаю себя отчасти ответственным за то, что случилось с нами. Но это последний шанс, так как мое терпение не беспредельно!
Она пришла в бешенство. Ненавистный, жестокий зверь! Она еще покажет ему, как следует обращаться с ней!
«Она похожа на кошку с этими сверкающими злобой колючими зелеными глазами», — подумал Стив. Опасаясь, что зашел слишком далеко, он схватил ее за руку в тот момент, когда она готова была выскочить из укрытия.
Потеряв равновесие, Джинни упала на него и на какое-то мгновение неподвижно застыла, ощущая тепло его широкой груди. В этот момент она забыла о своей ярости, а ему показалось, что он наконец-то укротил ее.
— Ты делаешь мне больно! — прошептала она сдавленным голосом. Но едва он ослабил хватку, она снова стала визжать и брыкаться.
— Ублюдок! Я выцарапаю тебе глаза!
Возможно, ей удалось бы это, не увернись он вовремя. Но она все же оставила на его щеках глубокие царапины и успела схватить его нож.
Как же он мог забыть о своем неизменном правиле — никогда не терять бдительности! Сколько раз он
