Близнецы как один двинулись вперед, позабыв о цели своего визита при виде огромных возможностей, которые таило в себе это высокое сооружение под балдахином. Но когда леди Аделина села в постели, они замерли на полпути. Крепость оказалась занята. Они растерялись, не зная, что делать.
– Я же сказала, уходите, – потребовала Аделина, сердито глядя на них. Но, увидев, что перед ней всего лишь два малыша, одинаковые личики которых смотрели и виновато, и решительно, она расстроенно вздохнула и ударила ладонью по высокой, набитой пухом перине. Она ожидала увидеть отца, но эти двое были даже хуже. – Что вам надо? – спросила она и, откинувшись на спину, уставилась на драпировку над головой.
Она услышала, как они зашаркали, подходя ближе, но даже не удостоила их взглядом. Один из близнецов прокашлялся.
– Мы… хм… мы думаем, ты должна выйти за Дрюса, а не за Клива.
Вздрогнув, Аделина снова села.
– Что? Нет… – перебила она второго, когда тот собрался повторить слова брата. – Я все слышала. Но… но почему вы так думаете?
Братья переглянулись, затем вновь обратили на нее свои почти черные глаза.
– Можно нам взобраться на твою кровать?
– Она гораздо лучше нашей.
– Да, конечно. Забирайтесь. Ну а теперь, – она смотрела на них, сев на колени, – ответьте, почему вы хотите, чтобы я вышла за Дрюса.
– Потому что ты любишь его.
– А Дрюс любит тебя. – Один из них ткнул палкой в толстую складку балдахина. – Уинн сказала, мы должны жениться только на тех, на ком захотим…
– …только мы вообще не хотим жениться, – добавил второй.
Потом он вцепился в брата, и они начали кувыркаться, запутываясь в простынях и оглашая комнату смехом и радостными криками.
– Подождите. Подождите секунду, – запротестовала Аделина, хватая их за руки и встряхивая, чтобы они посмотрели на нее. – Вы можете играть в моей кровати хоть целый день. Но вначале кое-что мне объясните. Это Дрюс велел вам поговорить со мной? Или… или Уинн?
– Артур велел, – хором ответили они. – Он сказал, ты любишь Дрюса, а не Клибэ, которого любит Уинн. Поэтому ты должна выйти за Дрюса.
– Артур? Это тот третий паренек?
– Артур очень умный, – глубокомысленно заметил один из братьев, а второй согласно кивнул.
– Все это может быть очень верно, но отец никогда не согласится выдать меня за Дрюса. Да и сэр Клив не отступится от своего, – мрачно добавила Аделина.
– Артур говорит, мы должны сделать так, чтобы они передумали, – сказал тот, у кого был шрам над бровью.
Аделина надула губы.
– Кто из вас кто?
– Я Рис…
– …а я Мэдок.
– И как же, по мнению Артура, мы должны заставить моего отца… нашего отца передумать?
– Артур сказал, мы можем уговорить его на что угодно…
– …потому что он очень обрадовался, найдя нас…
– …и потому что, Изольда говорит, он любил нашу маму…
– …по-настоящему. Аделина уселась на пятки.
– Он был женат на моей матери. Он не должен был… – Она замолкла, не докончив фразу, и с минуту внимательно рассматривала близнецов.
Хотя Аделина недолюбливала их по многим причинам, она не могла отрицать, что они очень милы: кудрявые, темноволосые, с яркими глазками. Раньше она не понимала стремления отца найти их во что бы то ни стало. Но теперь, видя их перед собой, она почувствовала, как ее неприязнь постепенно исчезает. Возможно, они правы. Возможно, отец действительно любил их мать. А в том, что он не испытывал настоящих чувств к ее матери, она не сомневалась.
– Откуда Изольда знает, что он любил вашу маму?
– Потому что она ясновидящая…
– …совсем как Уинн.
Пока Аделина переваривала услышанное, мальчишки опять устроили возню.
– Рис, Мэдок, подождите секунду. Скажите, а Клив любит Уинн?
– Бронуин говорит, что любит, – ответил Мэдок. Он подпрыгнул, перевернулся в воздухе и свалился на брата.
Дрюс утверждал то же самое, подумала Аделина, а тем временем неугомонные близнецы начали бороться всерьез. Если это так, то, наверное, Артур прав. Возможно, ей удастся сыграть на чувствах
