(Аплодисменты)
Джон: Вы понимаете, как можно быть страстным в отдыхе?
Кэрол: Да, границы.
Джон: И помните, когда дело касается программ выживания, они уполномочены прерывать любые контексты, чтобы гарантировать вам длительную безопасность. Теперь они становятся функцией, называемой «я», которую я могу применять в любом контексте.
Несколько лет назад Арчи Макгилл стал третьим человеком в AT&T, как раз перед расколом…
Джуди:…Монолита.
Джон: Когда Макгилл вошел в правление, он потратил некоторое время, просто слоняясь вокруг, чтобы выяснить, чем была эта компания — этот монстр был больше, чем любой штат этой страны, кроме, конечно, трех самых больших… А потом Макгилл сделал то, за что я действительно его уважаю. Он пошел и нанял пару десятков людей, которые потом стали известны как Налетчики Макгилла. Налетчики Макгилла имели одну и только одну функцию.
Джуди: И как вы думаете, какую?
Джон: «Ворошить дерьмо», вот так некрасиво это называлось.
Джуди: Просто прийти и все испортить. Им нужно было просто вставлять палки в колеса. Открыть клетки. Вытащить их всех из разных тепленьких офисов, в которых они окопались.
Джон: И здесь предложение таково, что вы можете иметь другую скользящую функцию, подобную «я», подобную программам выживания, которая будет выполняться техническим штатом в том случае, если вы получите сообщения или заметите признаки (они могут быть кинестетическими, могут быть визуальными или аудиальными, их можно искать целенаправлено, или они могут возникать спонтанно, в зависимости от того, каким образом вы создадите систему сообщений), что в каком-то специфическом контексте в вашем поведении нет никаких изменений. Вы немедленно посылаете одного из агентов энтропии, и его работа — просто прийти и помешать. Вы понимаете важность этого? Каковы последствия не делать этого?
Мужчина: Никаких неожиданностей.
Джуди: Никаких неожиданностей, определенно, в самой коварной форме. Если мы выносим оценки и выставляем их на периферию, скоро мы не будем получать никаких новых различий, на которых могли бы основывать какие-либо изменения. И мир начинает казаться самым совершенным местом на свете. И мы начинаем впадать в главный грех, который совершаем друг против друга. Принимать друг друга как должное. И нам становится скучно.
Джон: И вы мертвы. Вас просто еще не похоронили.
Джуди: По-моему, одна вещь, которая делает Джона настолько непохожим на других — он не играет на своей силе. Он играет на своих слабостях.
Джон: Мне понадобилось почти сорок лет, чтобы до этого додуматься. И если в этом есть какая-то мудрость, я счастлив предложить ее вам. Сейчас я играю на барабане и надеюсь сегодня еще добраться до танцев. У меня нет абсолютно никаких природных способностей ни к ритму, ни танцу, ни чему подобному. Именно поэтому я их и выбрал.
Женщина: Это не только принимать друг друга как должное. Это принимать и самого себя…
·
Джуди:…Как само собой разумеющееся, правильно.
Шэрон: Здесь есть как будто что-то полезное для меня, если бы вы только сделали это немного яснее. Как вы замечаете, что принимаете себя как само собой разумеющееся? Или как вы узнаете, что нуждаетесь в различиях? Есть моменты, когда я говорю, как и вы: «Мне понадобилось на это сорок лет». В двадцать лет, а не в сорок, откуда вы можете узнать, что пора посмотреть на что-то по-другому и дать самому себе встряску?
