язвительного истерика, он говорил, как Дэвид Леттерман. Дон разыгрывал из себя комика и делал это с большим пафосом. Я тоже добавила несколько творческих штрихов, чтобы придать сцене особую остроту. Мы получили большое удовольствие от своей затеи. Зачастую мы смеялись так сильно, что приходилось выключать видеокамеру.
Закончив снимать только в три часа утра, мы стали просматривать пленку. Фильм получился удачнее, чем мы ожидали, и заставлял нас смеяться до хрипоты. «Нужно показать его всем менеджерам. Им понравится», — сказала я. Мы принесли кассету на очередную конференцию, которая состоялась через месяц. Когда к вечеру утомительное заседание закончилось, мы попросили вице-президента показать фильм. До сих пор у слушателей было только одно желание — поскорее вернуться в отель. Однако их реакция на фильм превзошла все ожидания. Некоторые даже падали со стульев от смеха. Они не только веселились, но и принимали все, что происходило, близко к сердцу. «Слава Богу, — сказал один менеджер, — я думал, что только я страдаю от потных ладоней, но когда увидел, как вы смеетесь над этим, мне сразу стало легче». Другой добавил: «Скажите спасибо вашим клоунам. Я теперь никогда не смогу сидеть на семинарах с серьезным лицом». Даже вице-президент одобрительно заметил: «Вы трое сделали нашу работу приятной. Нам нужно как можно больше людей, которые понимали бы, что не стоит быть слишком серьезными. Маленькие радости приносят большую пользу». Работа над фильмом придала мне сил. И хотя другие свои обязанности я выполняла охотно, проведение семинаров все равно утомляло меня. Фильм просто помог сделать этот процесс чуть более приятным.
«Тебе нравится убираться?» — спросила моя приятельница своего шестнадцатилетнего сына, который работал поваром в ресторане. В прошлом году мы вместе с ней занимались одним проектом. Поскольку мы были очень загружены работой, по вечерам нам часто приходилось встречаться дома. Однажды, когда, увлеченные проектом, мы сидели за кухонным столом, с работы вернулся сын моей помощницы. Она очень гордилась тем, что он решил самостоятельно заработать деньги на видеоаппаратуру. Ей особенно нравилось то, что сын стал работать поваром, хотя терпеть не мог заниматься чем-нибудь на кухне дома. «Он проводит в ресторане очень много времени: либо стоит у раскаленной плиты, либо занимается уборкой. Посмотрим, что из этого выйдет». Ей было приятно, что он старается выполнять свои обязанности лучше, чем она могла предположить.
В тот вечер, зайдя на кухню, юноша выглядел не слишком привлекательно. Он был одет в белую поварскую форму, но было трудно сказать, какого цвета она стала, так как всю ее покрывали пятна. Спутанные и грязные волосы выбивались из-под шапочки, и от него пахло приправами. Однако растрепанный и неопрятный вид нисколько не мешал его отличному настроению. Он весело поздоровался с нами, насвистывая, подошел к холодильнику, вытащил оттуда бутылку содовой и, прежде чем закрыть дверцу, изобразил пируэт. «Как прошел день на службе?» — шутливо спросила мать. Он рассмеялся и ответил: «Отлично».
Мне хотелось узнать, что было причиной его приподнятого настроения, и я спросила, почему ему так нравится работа. «Ну сама по себе она довольно утомительна. Весь день я готовлю в переполненной, жаркой кухне. Затем самое важное — уборка, потому что к концу дня все вокруг становится грязным. Но мне даже приятно заниматься этим». Я попросила рассказать поподробнее. «В часы пик мы устраиваем соревнование — кто приготовит пищу быстрее: сами засекаем время и смотрим, кто победит. Это превращает трудную работу в игру. Но больше всего мы любим убираться, потому что тогда остаемся в ресторане одни. В это время мы громко включаем музыку, танцуем, поем и смеемся». — «Иногда приятно пошуметь, — сказала я, — нам с твоей мамой тоже не мешало бы немного попеть и потанцевать во время работы». И хотя я шутила, его отношение к делу очень повлияло на меня. Мы все можем поучиться у этого парня, как превратить утомительную работу в развлечение. Необязательно любить то, что вы делаете, но в любом деле можно найти приятные стороны.
11. Самоуважение. Несколько лет назад я познакомилась с молодым человеком, который в возрасте 25 лет поставил перед собой цель работать так интенсивно, чтобы уже к 40 годам заработать пенсию. «Я не хочу потратить всю жизнь на работу. Мне нужна свобода, чтобы делать то, что я хочу», — говорил мне Райан Хейл. Он был настолько захвачен этой идеей, что ставил перед собой вполне
