LSD. Галлюциногены, психоделия и феномен зависимости

распоряжении нет духовного, мировоззренческого языка, который позволил бы им хотя бы объяснить врачу, что именно болит в их душах.

Я не говорю уже о тех пациентах, которые принадлежат к числу российских «искателей эзотерической истины». Чаще всего проблемы, с которыми они обращаются за помощью, заключаются не в зависимости от наркотиков, а в психологической диссоциации, обусловленной тем, что личность окончательно запуталась в мистических и религиозных теориях, «учителях» и иллюзиях.

Уровень знаний, которого диалог с ними требует от врача или психолога, показывает жизненную необходимость обсуждения сложнейших проблем человеческого бытия.

Для того чтобы успокоить свои сомнения в том, что эта книга найдет своего читателя, я поставил еще один эксперимент. В Московском центре непрерывного образования взрослых автор однажды получил возможность 8 (!) часов подряд читать врачам и учителям лекцию на темы близкие к изложенным в этой книге.

Вместо ожидавшегося мной возмущения — слишком много теории! — я увидел неослабевающее внимание в глазах и услышал обращенные к себе слова благодарности за то, что «хотя бы кто-то пытается вернуть цельный взгляд на мир». Я очень благодарен слушателям из этой группы. Если бы не их поддержка, у меня, возможно, так и не хватило бы сил дописать книгу.

В заключение мне хотелось бы сказать, что проблема человеческого развоплощения затрагивает нашу жизнь в гораздо большей степени, чем это удалось описать в книге.

Мы теряем традиционные ценности, с которыми раньше мог себя идентифицировать растущий человек. Обесценивается, например, такое традиционное для нашей культуры понятие, как «дом» или «семейное гнездо». Частая смена мест жительства входит в моду и усиливает детское чувство неуверенности. Я не говорю уже о стабильности самой семьи и появляющемся непостоянстве таких понятий, как «папа» и «мама».

Достаточно небольшого усилия науки, и мы начнем утрачивать лишь упоминавшееся в нашей книге чувство идентичности с собственным телом. Неосознанный страх, который культура испытывает перед клонированием, — это ведь тот же страх ведьм — страх развоплощения. Вместо одного тела у человека может появиться несколько… Где же тогда «Я»?

Можно перечислить еще много подобных проблем, но понять их, к сожалению, можно только в том случае, если культура имеет целостное — главное мировоззрение. Но подобного мировоззрения нет, и человек остается наедине со своей «виртуальной неуверенностью».

Такого мировоззрения нет и у врачей — «психопомпов», по Карлу Юнгу, призванных помогать человеческим душам вновь обрести уверенность.

Вместе с тем здание классической немецкой психиатрии базируется на столь же классической немецкой философии. Французская психиатрическая школа основана на французском же экзистенциализме…

Только русская психиатрия и психотерапия с презрением отвергла работы и взгляды своих философов и мыслителей.

Отвержение психологией взглядов русских философов в советское время понятно — русская философская мысль в основе своей всегда была философией христианского персонализма. Подобного мышления «дионисический» социализм принять не мог.

Но советский период закончился, и профессионалам пора задуматься о том, почему наши предшественники именно через призму христианства понимали человека. Мы должны понять, какое значение их взгляды имеют для нашей повседневной практики. Наша книга, как и вся предшествующая ей серия, посвящена осознанию роли наркотиков в психологии и культуре. Если мы пытаемся осознать роль наркотиков в нашей стране, то, ''а мой взгляд, мы можем опираться лишь на отечественную философскую традицию.

Я не могу со всей ответственностью назвать себя христианином. Мой путь к вере был путем разума. Я не встретил в своей жизни подлинного откровения. Я крестился и принял символ веры в зрелом возрасте, и