«Приручённое» одиночество
Каждое правило имеет исключения, и хотя большинство людей боится одиночества, находятся и те, кто живёт уединённо по собственному желанию. Фрэнсису Бэкону приписывают изречение: «Наслаждаться одиночеством умеет дикий зверь — или бог». На самом деле, богом быть не обязательно, но для того, чтобы научиться получать радость в уединении, необходимо создать собственный умственный распорядок, который позволит достигать состояния потока без помощи цивилизации: без других людей, без профессиональной деятельности, телевидения, театра, ресторанов и библиотек — всего того, на что можно направить внимание. Интересным примером личности, которая способна на это, служит женщина по имени Дороти, живущая на крошечном острове в северной Миннесоте рядом с канадской границей, среди озёр и лесов. Когда-то она работала медсестрой в большом городе, но после того, как её муж умер, а дети выросли, она переехала в эту глушь.
Летом рыбаки, проплывающие мимо её острова, останавливаются поболтать с ней, но зимой она совершенно одна. Дороти пришлось повесить плотные занавески на окна своей хижины, чтобы не видеть стаи волков, заглядывающие к ней в домик по утрам.
Как и большинство людей, одиноко живущих в диких местах, Дороти постаралась по возможности придать личностные черты всему, что её окружает. Повсюду на земле стоят цветочные горшки, садовые гномы, лежат инструменты. На многих деревьях висят таблички с довольно банальными стишками и шутками, на стенах сарая и дома нарисованы персонажи из мультфильмов. Гостю из города её остров показался бы воплощением вульгарности. Однако весь этот кич выполняет вполне определённую функцию, создавая для Дороти пространство, в котором ей легко. Посреди дикой природы она устроила свой уголок цивилизации. Её любимые объекты напоминают ей о её целях. Таким образом она победила хаос.
В такой ситуации ещё более важным делом становится структурирование времени. У Дороти существует строгий распорядок на каждый день: она встаёт в пять, проверяет, не снесли ли куры яйцо, доит козу, колет дрова, готовит завтрак, стирает, шьёт, ловит рыбу и т. д. Подобно английскому колонизатору, который, живя в далёком поселении, тем не менее, каждый вечер брился и безукоризненно одевался, Дороти также усвоила мысль, что для победы над чуждым миром нужно внести в него собственные законы. Долгие вечера она посвящает чтению, иногда пишет сама. В обоих её домиках все стены заняты книжными полками. Иногда она выбирается за продуктами, а летом некоторое разнообразие вносят проплывающие мимо рыбаки. Дороти с симпатией относится к людям, но ещё больше ей нравится управлять собственным миром [190].
В одиночестве сможет выжить лишь тот, кто найдёт способ упорядочить своё внимание и не дать энтропии разрушить свой рассудок. Сьюзен Батчер занимается разведением лаек и подготовкой их к гонкам на санях. Она и сама участвует в таких гонках, которые продолжаются по 11 дней и в ходе которых участникам нередко приходится отбиваться от волков и лосей. Много лет назад Сьюзен переехала из Массачусетса на Аляску, где поселилась в маленькой хижине в 25 милях от ближайшей деревни. До замужества она жила одна, её одиночество разделяли лишь полторы сотни лаек, однако у неё не было времени почувствовать себя одиноко: нужно было охотиться и заботиться о собаках, которые требовали её внимания по 16 часов в день семь дней в неделю. Она знает не только имя каждой собаки, но и её родословную. Ей известны темперамент, привычки и состояние здоровья всех её питомцев. Сьюзен уверяет, что полностью довольна своей жизнью и не променяла бы свой жребий на другой. Созданный ею распорядок дня постоянно поддерживает её внимание сосредоточенным, превращая жизнь в непрерывное переживание состояния потока [191].
Приятель, увлекающийся одиночным плаванием через океан, однажды рассказал мне смешной случай, показывающий, к каким способам иногда приходится прибегать таким мореплавателям, чтобы сохранить порядок в сознании. Он приближался к Азорским островам, пересекая Атлантику с запада на восток; до побережья Португалии оставалось около восьми сотен миль. Уже много дней ему не попадалось
