своих трудов. Тем не менее, и для них важно наличие ясных целей и обратной связи. В качестве примера приведём рассказ пожилой крестьянки, живущей в одной из глухих деревень в итальянских Альпах: «Я получаю огромное наслаждение, ухаживая за растениями. День за днём, месяц за месяцем мне нравится наблюдать, как они растут, как наливаются соком плоды. Это очень красиво». [53] Хотя выращивание растений требует немало терпения, наблюдение за их ростом даёт вполне понятную обратную связь, даже если дело происходит в городской квартире.
Ещё одним примером такого занятия может служить одиночное плавание через океан, когда человек неделями плывёт на крохотной лодке, не видя земли на горизонте. Джим Макбет, исследовавший состояние потока во время подобных путешествий, отмечает волнение, которое испытывает мореплаватель, когда после многих дней созерцания воды он замечает очертания острова, к которому стремится. Один из легендарных путешественников описывает это состояние такими словами: «Я… ощутил чувство удовлетворения, к которому примешивалось некоторое удивление. Наблюдая за далёким солнцем и используя простейшие таблицы, я пересёк океан и сумел найти маленький остров!» [54] И ещё: «Каждый раз, когда рождается эта новая земля, которая как будто была создана мною и для меня, я испытываю смесь удивления, любви и гордости» [55].
Конечно, далеко не все занятия имеют столь чётко поставленные цели, как в теннисе, и обратная связь часто не столь однозначна, как у альпинистов. Например, композитор может осознавать желание написать песню или концерт для флейты, но в остальном его цели весьма туманны. Откуда ему знать, «правильные» ли он использует ноты? Это справедливо и для художников, и для всех тех, кто занимается творческой работой, не имеющей определённого конца. Но это исключения, подтверждающие правило: пока человек не научится ставить цели и улавливать обратную связь, он не сможет получать радость от своей деятельности.
В творческих занятиях, когда нет заранее поставленных целей, индивид должен развить в себе ясное представление того, что он собирается сделать. Художнику не обязательно иметь зрительный образ законченной картины, но по мере совершения работы он должен чувствовать, что создаёт именно то, чего собирался достичь. Тому, кто получает радость от живописи, необходимо иметь внутренний критерий «хорошего» и «плохого», чтобы после каждого мазка кистью он мог сказать: «Да, так и нужно» — или: «Нет, должно быть иначе». Без подобного внутреннего чутья невозможно ощутить состояние потока [56].
Иногда цели и правила, направляющие деятельность, изобретаются спонтанно, на месте. Например, подростки получают большую радость, разыгрывая друг друга или насмехаясь над преподавателями. Цели в таких развлечениях обычно возникают путём проб и ошибок и редко чётко формулируются; как правило, они остаются за гранью осознания участниками. Тем не менее очевидно, что это занятие имеет собственные правила и участвующие в нём подростки чётко представляют, что такое «удачный ход», и знают, кто хорошо справляется с игрой. Отчасти по сходной схеме строится и хороший джазбэнд, и вообще любая группа музыкантовимпровизаторов. Участники различных дискуссий и дебатов тоже немедленно понимают, когда их аргумент попадает в цель и приносит желаемый результат.
Форма обратной связи может существенно различаться в зависимости от рода занятия. Некоторые абсолютно равнодушны к тому, что приводит в восторг других. Например, увлечённые своей профессией хирурги говорят, что не согласятся на работу терапевта даже за увеличенную в десять раз зарплату, потому что терапевт никогда не знает наверняка, насколько помогает назначенное им лечение. В процессе операции состояние больного почти всегда очевидно: если, например, в разрезе не появилась кровь, совершённое действие можно считать успешным. После того, как больной орган удалён, работа хирурга закончена; наложенный шов придаёт его деятельности приятное чувство завершённости. [57] Психиатрия вызывает ещё большее негодование хирургов: по их мнению, психиатр может в течение десяти лет лечить пациента, не имея представления о том, помогает ли лечение.
В действительности, однако, психиатр, получающий радость от своей работы, также может судить об успешности терапии, только ориентируется он на другие признаки: манеру пациента держаться, выражение
