психических функций, лежащей в основе всех прочих умственных процессов. Если бы человек был лишён способности запоминать, он не мог бы следовать никаким правилам, без чего другие ментальные операции не были бы возможны. Не было бы ни логики, ни поэзии, и каждому поколению приходилось бы заново открывать зачатки наук. Первостепенное значение памяти становится очевидным, если мы посмотрим на историю человеческого рода. До изобретения письменности все знания хранились в памяти и передавались от человека к человеку. То же относится и к истории отдельного индивида. Лишённый памяти человек оказывается отрезанным от своего прошлого опыта и не может построить структуры, вносящие порядок в сознание. Как сказал Бунюэль, «без памяти нет жизни… Наша память — это наша связность, наш разум, чувства, даже наши действия. Без неё мы — ничто» [139].
Все формы умственной потоковой деятельности прямо или косвенно зависят от памяти. Обратившись к истории, можно видеть, что старейшим способом организации информации было припоминание своих предков, родословной, помогавшей человеку обрести своё место в племени или семье. Не случайно в Ветхом Завете, особенно в самых первых его книгах, содержится так много генеалогической информации (например, Бытие 10: 2629: «Иоктан родил Алмодада, Шалефа, Хацармавефа, Иераха, Гадорама, Узала, Диклу, Овала, Авимила, Шеву, Офира, Хавилу и Иоавава…»). Знание своих корней, своего происхождения было главной предпосылкой создания социального порядка, когда не существовало других оснований. В культурах, не знающих письменности, перечисление по памяти имён предков и сегодня не утрачивает важности и приносит большое удовольствие тем, кто умеет это делать [140]. Припоминание само по себе всегда приятно, поскольку предполагает достижение цели и вносит упорядоченность в сознание. Всем нам знаком краткий миг удовлетворения, испытываемого в момент, когда мы вспоминаем, куда положили ключи от машины или другой временно потерянный предмет. Хранение в памяти длинного списка предков, уходящего на десяток поколений в прошлое, особенно радостно потому, что так человек удовлетворяет потребность найти своё место в нескончаемом жизненном потоке. Вспоминание ушедших родственников помещает его в цепь, начавшуюся в таинственном прошлом и уходящую в непостижимое будущее. Несмотря на то,что в нашей культуре знание генеалогии утратило практическую значимость, люди по-прежнему получают удовольствие от мыслей и разговоров о своих корнях.
Наши предки были вынуждены доверять памяти не только знание о собственном происхождении, но и множество других фактов, от которых зависело их выживание. Перечни съедобных плодов и растений, советы по лечению, правила поведения, порядок наследования, законы, географические знания, зачатки технологии и житейская мудрость — всё это передавалось в легко запоминаемой форме стихов. Вплоть до изобретения печатного станка 500 лет назад большая часть человеческих знаний существовала в форме, напоминающей песенку про алфавит из детских телешоу типа «Улицы Сезам».
По мнению Йохана Хейзинги, великого голландского историка культуры, одной из важнейших предпосылок систематического знания являются игрызагадки. В древних культурах старейшины племени вызывали друг друга на поединок, во время которого один должен был пропеть поэтический текст со скрытым содержанием, а от другого требовалось разгадать его смысл. Соревнования между мастерами загадок зачастую представляли собой наиболее волнующие интеллектуальные события в жизни племени. Форма загадок предвосхитила правила логики, а их содержание нередко использовалось для хранения знания, которое наши предки хотели передать потомкам. Некоторые были довольно просты, как, например, процитированное ниже древнее валлийское стихотворение:
