Тем не менее именно эти люди как будто бы специально так сценируют свою жизнь, чтобы надежно исключить из нее всякую возможность возникновения такой связи, как если бы как раз в ней видели они самую большую и страшную угрозу. Подобного рода случаи нередко встречаются в терапевтической практике.
Какие бы основания ни стояли за конфликтом разбираемой истории, буде он раскрыт, их незнание не мешает обозреть общую картину и увидеть в ней некую универсальную ядерную схему.
На примере истории Феди мы видим, что имеет смысл задавать вопрос не только и не столько о соматических причинах той или иной, на первый взгляд чисто соматической болезни, соматического расстройства, клинического симптома, но также – и, быть может, прежде всего – об их смысле, об их «для чего?», о «преследуемых» болезнью «целях» и отыскиваемых ею путях и средствах их достижения.
Повторим: чисто соматический симптом в психологическом плане может иметь структуру полноценного акта поведения, нацеленного на разрешение некоторой трудной и даже, как правило, на самом деле – неразрешимой для человека конфликтной ситуации.
Более того, на примере этой истории мы видим и тот характерный способ, которым психосоматический симптом – эта подчас сложнейшая психологическая постройка – пытается достичь разрешения конфликта. Поскольку сплошь и рядом приходится иметь дело с реально неразрешимой ситуацией, то с помощью симптома оказывается возможным достижение лишь видимости, иллюзии разрешения той проблемы, которая лежит в основании конфликта. Во внешнем – социальном – плане это решение выступает в виде блокады неприемлемого действия; во внутреннем – психологическом – как «бегство от сознания» и как маскировка того обстоятельства, что эта блокада – дело рук самого человека.
И именно потому, что в психологическом отношении у болезни может быть не только свое «потому что» – причина в обычном клиническом, естественнонаучном смысле, отсылающая, как правило, к тем или иным неблагоприятным обстоятельствам жизни пациента в его прошлом (иногда далеком, включая даже врожденные и наследуемые факторы), – но также свое «для того чтобы» – те преимущества в жизни, которые человек может получить только благодаря болезни, только через болезнь. Именно поэтому болезнь так цепко и держится за человека (по сути, следовало бы говорить: человек держится за болезнь), поэтому-то ее, как правило, так трудно выбить из него даже самыми сильными и современными медицинскими средствами.
Иногда нельзя отделаться от впечатления, что человек в подобных случаях некоторым «десятым чувством» все же воспринимает действительный смысл происходящего, все понимает, что происходит, но закрывает глаза на свое понимание, пытаясь убедить себя и других в иной, выгодной для себя, позволяющей принять найденное решение, версии.
Один из самых типичных и, по-видимому, действенных способов сделать это – попытаться найти такую форму разрешения конфликта или такую его интерпретацию – так выставить положение дел для себя и для других людей, – чтобы событие, которое оказывается разрешением конфликта (симптом, в данном случае – экзема), выступило как нечто совершенно независимое от его воли, сознания, действия – как то, что с человеком стряслось (как бы «неожиданно и невероятно», а нередко – и против его воли, вопреки его желаниям и стремлениям).
«Если бы не это!» – человек пытается уверить терапевта, что, если бы не эта «напасть», он был бы вполне счастлив и что он многое бы дал, чтобы его освободили от этого его страдания. На самом же деле, как выясняется, ни за что не держится он так крепко, как за свое несчастье, ибо оно есть его единственный, пусть неудачный, мучительный способ справиться с иначе неразрешимой ситуацией. Ибо как жить «с ним», пусть и страдая, он знает, а вот – без него… Предложите такому человеку некий волшебный способ устранить его страдание – такой, в который он хотя бы на миг поверил, и вместе с радостью и надеждой увидите на его лице страх и растерянность, готовность к защите и бегству. Ибо на самом деле он действительно не знает, как бы он смог жить без этого своего страдания; он должен был бы тогда не только оказаться вдруг лицом к лицу со своей самой страшной проблемой, но также и отказаться от целого ряда других преимуществ, которые научился извлекать в жизни, в отношениях с другими людьми, прежде всего – со своими близкими, из самого существования болезни. Нет, лучше уж навсегда остаться со своим недугом, мукой, пусть даже расстраивающей и отравляющей всю жизнь, каждую ее минуту, а заодно и жизнь других, близких и любимых людей (в этом зачастую лежит если не главный, то важный дополнительный мотив держаться за свою болезнь!). Пусть все это, только бы никогда не встретиться с чем-то (с чем именно, человек, как
