Психология смысла: природа, строение и динамика смысловой реальности

соответствующие сложившимся смысловым установкам, т. е. напоминающие алкоголь по способу, которым с их помощью можно удовлетворить актуальные потребности, принимаются и усваиваются личностью в качестве замещающих алкоголь, а мотивы, не соответствующие сложившимся смысловым установкам, – отвергаются» (1982, с. 8). В результате инертность соответствующих смысловых установок приводит к устойчивому воспроизведению дефекта личности. Для полноценной психологической реабилитации необходима перестройка системы смысловых установок, формирование специфической установки на трезвость, альтернативной системе установок, присущих больным алкоголизмом. Пути такой коррекционной работы были описаны К.Г.Сурновым.

Некоторые более частные особенности смысловой сферы больных алкоголизмом были выявлены в других исследованиях. Так, В.С.Хомик (1985) посвятил свое исследование деформациям субъективной картины жизненного пути при ранней алкоголизации. Опираясь на несколько иную, чем Б.С.Братусь и К.Г.Сурнов, методологию и общепсихологическую теорию, он, тем не менее, прямо говорит о присущих этой группе юношей особенностях ценностно-смысловой переработки жизненного опыта, выступающей психологическим механизмом регуляции жизненного пути личности. Наиболее существенные отличия этой группы от юношей, не злоупотребляющих алкоголем, проявляются в их восприятии времени. Так, для них характерно гедонистическое переживание времени и дезактуализация настоящего, в то время как юношам из контрольной группы свойственно ценностное переживание времени и высокая значимость настоящего. Вместе с тем надо учитывать, что обследованные В.С.Хомиком группы различались не только по параметру алкоголизации;

возможно, полученные различия объясняются тем, что одну выборку образовывали учащиеся средней школы, а другую – заключенные воспитательно- трудовой колонии.

В исследовании больных хроническим алкоголизмом II и III степени с помощью методики предельных смыслов (Леонтьев Д.А., Бузин, 1992) было обнаружено, что эти больные демонстрируют крайне скудные цепи смысловых связей, как правило через максимум 2–3 шага выходя на предельный смысл. Цепи изолированы, ветвление практически отсутствует. Это подтверждается значениями количественно измеряемых структурных индикаторов, по большинству из которых различия между больными алкоголизмом и контрольной выборкой значимы при р<0.01. Эти показатели свидетельствуют о том, что при хроническом алкоголизме нарушается связность мировоззренческих представлений, их структурированность и интегрированность в смысловые системы. Если в норме представления о предельных основаниях человеческих действий образуют достаточно сложную связную структурную целостность, то для алкоголиков характерна предельная упрощенность этих представлений и их мозаичность – раздробленность на слабо связанные между собой осколки. По другим показателям МПС видно, что больных алкоголизмом отличает снижение регулирующей роли сознания, склонность к защитным стилям поведения и отсутствие склонности учитывать позицию других людей. Все это хорошо согласуется с данными, полученными ранее Б.С.Братусем.

Эпилепсия. Личностным изменениям у больных эпилепсией были посвящены исследования Н.Г.Калиты (см. Зейгарник, 1971, с. 51–52; Зейгарник, 1986, с.129–130). Было обнаружено, что у них затруднено осмысление частных действий в более общем контексте. Так, классическая методика исследования уровня притязаний у большинства больных не приводила к выработке уровня притязаний. Смысл выполнения заданий смещался у них на сам процесс, и они подолгу и с удовольствием «застревали» на отдельных заданиях. Интересно, что этот смещенный на частные детали смысл обладает для них высокой значимостью и сильно аффективно насыщен. Больные крайне нетерпимо реагируют на нарушения заведенного порядка выполнения рутинных технических операций. Сложная опосредованная деятельность, напротив, не может обрести для них смысл.

Патологический аспект механизма «сдвига мотива на цель» у больных эпилепсией был подробно проанализирован Б.С.Братусем, который отмечает, что «если в нормальном, продуктивном развитии “сдвиги мотива на цель” ведут к расширению деятельности, развертыванию ее во все новых сферах, то при данном виде патологии, вследствие особых условий функционирования, этот же механизм ведет к сужению деятельности, сосредоточению ее на отдельных деталях» ( Братусь , 1988, с. 179). Дезавтоматизация операций при эпилепсии распространяется на всю операциональную структуру деятельности и происходит, по выражению Б.С.Братуся, «сокращение смысловых единиц деятельности»,