Психология смысла: природа, строение и динамика смысловой реальности

осмысленности ( Csikszentmihalyi, 1990).

На самом деле все три аспекта смысла жизни – субъективный образ цели, объективная направленность и эмоциональное переживание включенности и осмысленности – представляются одинаково важными и неотделимыми друг от друга. Если отсутствует образ цели, но имеются чувство осмысленности и богатства жизни и устойчивая ее направленность, человек может быть по-настоящему счастлив, но при этом плыть по течению, слабо контролируя ход своей жизни. Если отсутствует чувство включенности при наличии двух остальных компонентов, смысл жизни редуцируется к цели жизни, а сама жизнь уподобляется хладнокровно планируемой карьере, утрачивая многое из того, что придает ей смысл и очарование. Теряется также ощущение того, что в жизни «мое», подлинное, а что нет – это ее измерение может быть описано в терминах полярности аутентичность – отчуждение. Многие люди живут отчужденной жизнью, иногда под давлением обстоятельств, иногда по причине подавления эмоционального переживания включенности. Если присутствуют и образ цели, и переживание включенности, но объективная направленность жизни расходится с ними, то перед нами прекраснодушный идеалист, неспособный выстроить свою жизнь в соответствии со своими представлениями.

Предложенная трехкомпонентная схема смысла жизни напоминает популярную модель социальной установки, различающую когнитивный, эмоциональный и поведенческий ее компоненты. Важнее, однако, то, что в этих трех аспектах смысла жизни выражается его включенность в три разных системы связей, закономерностей. Эмоциональное переживание осмысленности вписывает смысл жизни в контекст эмоциональных феноменов, поддающихся изучению в традиционной парадигме экспериментальной психологии. Аспект объективной направленности жизни соотносит смысл с более широким и сложным контекстом человеческого бытия-в-мире, требуя уже иного подхода. Наконец, третий аспект, связанный с содержанием образа цели, требует культурно-исторического или диалогического подхода, учитывающего взаимодействие индивидуальных и культурных миров (см. об этом ниже).

В индивидуально-генетическом аспекте, по-видимому, именно объективная направленность жизни и ее эмоциональная осмысленность, а не сам постижимый смысл, являются первичными и наиболее существенными. Действительно, весьма осмысленной может быть жизнь, направленная на поиск смысла, который ощущается как еще не найденный, а иллюзия обретения смысла может сочетаться и с довольно бессмысленными действиями. Это положение перекликается с финалом «Исповеди» Л.H. Толстого, в котором автор приходит к выводу о том, что «для того, чтобы понять смысл жизни, надо прежде всего, чтобы жизнь была не бессмысленна и зла, а потом уже – разум для того, чтобы понять ее» (1983, с. 147). Осмысление жизни может первоначально носить непроизвольный, непосредственно-эмоциональный характер; далее, с формированием осознанного представления о смысле жизни, оно становится произвольным и осознанным; наконец, когда осмысление жизни преодолевает ее жестко определенный образ и становится экзистенциальным, воздающим должное непредсказуемости и изменчивости жизни и ее смысла, его можно, по аналогии с вниманием, назвать послепроизвольным,

Осмысленная жизнь отличается от бессмысленной не только и не столько наличием смысла, сколько целым рядом других особенностей. В. Розанов выражает эту мысль так: «Двоякого рода может быть жизнь человека: бессознательная и сознательная. Под первою я разумею жизнь, которая управляется причинами, под второю – жизнь, которая управляется целью» (1994, с. 21). Действительно, человек, который не задумывается о смысле своих действий, обрекает себя на то, чтобы служить игрушкой внутренних и внешних сил: эмоций и страстей, с одной стороны, и давлений, соблазнов и социальных норм – с другой. Потом остается только говорить: «А что я мог сделать?», «Ну я же должен был так поступить», «Все так делают». Человек же, направленный на поиск смысла в своих действиях, в состоянии строить перспективу будущего, конструировать и сравнивать разные варианты поведения, ставить и достигать цели, искать и находить смысл своих действий и своей жизни. Он направлен в будущее и способен делать свой выбор. Тем самым задается базовая альтернатива: либо я строю жизнь на основе осознания возможностей, имеющихся у меня в каждой точке, либо мой ограниченный опыт не позволяет мне видеть возможности, и я ощущаю себя не субъектом жизни, а пассивным объектом приложения сил внутри и вне меня; выражаясь словами одной клиентки, пришедшей на прием к психотерапевту, «жизнь меня живет» (И. Подчуфа-рова, личное сообщение).

Наиболее четкая теоретическая концептуализация этого различия