целью вывести из себя надзирателя прилежным перетаскиванием камней. Легенда гласит, что им это удалось. Экспериментально-психологическим эквивалентом этой ситуации можно считать тот факт (обнаруженный А.Карстен в ее известных экспериментах по пресыщению), что эффект пресыщения не наступал, когда испытуемый ставил свою собственную цель – утомить экспериментатора! (Зейгарник, 1986, с. 89).
Особая роль принадлежит индукции смысла как механизму формирования смысловой регуляции в раннем онтогенезе. На это обратил внимание еще Л.С.Выготский, отметивший, что вначале мать осмысливает спонтанное движение ребенка как указание; оно становится жестом для других, не будучи еще жестом для себя. «Первоначальный смысл в неудавшееся хватательное движение вносят, таким образом, другие… Ребенок приходит… к осознанию своего жеста последним» ( Выготский , 1983 а, с. 144). Как показывают, например, исследования во многом опирающегося на работы Выготского Дж. Шоттера, способность ребенка осмыслять свои действия, переживать их как имеющие смысл, а не просто причинно обусловленные, выступают как практический навык, формирующийся в результате индуктивного приписывания им смысла его матерью (Shotter, 1975; 1976; 1978).
3. Идентификация с определенной социальной группой или общностью в процессе социогенеза приводит к присвоению смысловых ориентаций, характеризующих культуру данной социальной группы. Осознание себя, скажем, православным, мужчиной, болельщиком «Спартака», ставит человека лицом к лицу с системой смыслов, выработанных соответствующей социальной группой. Наиболее концентрированной формой выражения смысловых ориентаций социальной группы служит система групповых ценностей. Механизмы усвоения индивидом ценностей группы были подробно рассмотрены нами ранее (Леонтьев Д.А., 1996 б, 1997 б; см. также ниже раздел 3.6). Как правило, к моменту осознания индивидом своей принадлежности к определенной социальной группе он уже разделяет заметную часть ее смысловых ориентаций, что, собственно, и служит основанием для отождествления себя с данной группой. Следствием такого отождествления является, однако, принятие и других смыслов и ценностей, входящих в «ценностное ядро» ( Леонтьев Д.А, 1997 б) данной группы.
А. М.Лобок считает, что основой присвоения смыслов «своей» социальной общности является общий миф. «Люди, погруженные в один и тот же миф, понимают друг друга с полуслова…. Миф – это тайный язык смыслов, сама суть которого состоит в том, чтобы сделать данную культуру эзотеричной, непроницаемой для представителей других культур» (Лобок, 1997, с. 21). А.М.Лобок рассматривает миф как «смыслонесущую» реальность, как то, что дарует человеку смысл. «Любой миф предлагает человеку некую условную ценностную систему отсчета, весьма и весьма условное представление о приоритетах, весьма и весьма условную систему представлений о том, что является самым важным, что – менее важным, а что – совсем ничего не значащим фактором человеческого существования» (там же, с. 73). Условность смыслообразующей иерархии, заключенной в культурном мифе, состоит в том, что нет никаких причин, рациональных оснований, объясняющих именно такую, а не иную ценностную иерархию. Но вместе с тем эта система ценностей не является произвольной: будучи создан, миф становится основанием общей идентичности представителей данной культуры, социальной группы. Вопрос о правильности или истинности мифа лишен смысла; принимая, разделяя миф, я тем самым ставлю себя внутрь той культуры, социума, который сплочен именно этим мифом, а усомнившись в нем или в производном от него смысле, я просто оказываюсь в позиции чужого по отношению к ней. «Смысл есть высшее знание не потому, что он несет в себе объективную истину, а потому, что он несет в себе знак принадлежности той или иной культуре» (там же, с. 86).
4. Инсайт, или просветление – внезапное усмотрение смысла там, где только что еще ничего не было. Смысл возникает в сознании как бы ниоткуда, почти мистическим образом. Каждому знакомы такие переживания, большие или малые по своей значимости и влиянию на жизнь. М.К.Мамардашвили в своей психологической топологии пути вводит два нетрадиционных постулата, проливающих свет на феномены смыслового инсайта. Во-первых, в каком-то смысле истина всегда уже есть около нас в любой момент. Во-вторых, мы не приходим к ней в результате прямого и целенаправленного движения. Мы можем войти в состояние, из которого эта истина вдруг откроется, лишь «по кривой, выйдя в
