только воспоминания, возможные благодаря сохраняющей способности нервных клеток. У младенца в первые месяцы жизни есть способность сохранения, но, по всей вероятности, у него нет чувства самоидентичности. Это чувство растет постепенно, отчасти как результат одевания, называния по имени и иных видов отделения от окружающего. Очень важен фактор социального взаимодействия. Это действия другого человека, к которым ребенок по-разному приспосабливается, что и заставляет его осознать, что он – не другой, а существует сам по себе. О трудности развития самоидентичности в детстве свидетельствует легкость, с какой ребенок деперсонализируется в игре и в речи [267] . У нас есть серьезные основания считать, что до возраста четырех-пяти лет личная идентичность, как ее воспринимает ребенок, нестабильна. Однако, начиная примерно с этого возраста, она становится надежнейшим из всех свидетельств, подтверждающих человеку факт его существования.
3. Возвеличивание эго . Теперь мы подходим к самому печально известному свойству проприума – его беззастенчивому эгоцентризму [268] . Многие авторы подчеркивали устойчивость этой черты в человеческой личности. Она связана с потребностью в выживании, ибо легко видеть, что мы от природы одарены импульсами к самоутверждению и эмоциями удовлетворенности собой и гордости. В нашем языке есть тому доказательства. Самым распространенным производным от эго является эгоизм , или себялюбие . Гордость, унижение, самоуважение, нарциссизм – столь заметные факторы, что, говоря об эго или Я , мы часто имеем в виду только этот аспект личности. Но все-таки любовь к себе может быть заметной в личности и без того, чтобы обязательно главенствовать. Как мы увидим, у «проприума» есть и другие грани и функции.
4. Расширение эго . Рассмотренные нами три грани «проприума» – телесное чувство, самоидентичность, эго-возвеличивание – развиваются у ребенка относительно рано. Их проявления производят впечатление, что они обладают биологической природой и исходят изнутри организма. Но вскоре, в связи с процессом научения, наше внимание обращается на объекты, которыми мы владеем и которые любим, а позднее – на идеи, которые нас побуждают и которым мы верны. Мы говорим здесь о любых объектах, которые человек называет «своими». В то же время эти объекты должны обладать важностью , ибо иногда наше чувство «обладания» не имеет аффективной окраски и, следовательно, не входят в проприум. Однако ребенок, идентифицирующийся с родителем, определенно расширяет свое чувство Я , это же он делает через свою любовь к домашним животным, куклам или другим объектам обладания – одушевленным или нет.
Становясь старше, мы идентифицируемся с группой, соседями и нацией так же, как с объектами нашего обладания, вроде одежды или дома. Они становятся для нас важными в том смысле, в котором семьи, нации или иное достояние других людей для нас такими не являются. Позднее в жизни процесс эго-расширения может идти через развитие приверженности и интересов, сосредоточенных на абстрактных идеях и на моральных и религиозных ценностях. Действительно, зрелость, по-видимому, характеризуется диапазоном и степенью чувства приверженности человека абстрактным идеалам.
5. Рациональный субъект . Согласно Фрейду, перед эго стоит задача сохранения организма как целого в контакте с реальностью, посредничества между бессознательными импульсами и внешним миром. Часто рациональное эго может справиться с этой задачей только путем изобретения и использования защит для предупреждения или снижения тревоги. Степень, в какой эти защитные средства определяют развитие личности, не осознавалась шестьдесят лет назад. Именно благодаря Фрейду мы лучше наших предшественников понимаем стратегии отрицания, вытеснения, перемещения, формирования реакции, рационализации и т. п.
Убежденность в значимости этих защитных механизмов и констатация высокой частоты их действия привела к забвению того, что рациональное функционирование проприума может также обеспечивать адекватное приспособление, точное планирование и относительно безупречное решение жизненных уравнений.
Многие философы (начиная с Боэция в VI веке) рассматривали рациональную природу личности в качестве ее главного отличительного свойства. ( Persona est substantia individua rationalis naturae. ) Было бы странно приписать Фрейду, величайшему иррационалисту нашего века, то, что он помог томистам сохранить для психологии эго
