существования однородных мотивационных единиц. Фрейд поддержал это направление поиска, хотя, в отличие от Мак-Дугалла, не предложил ясной таксономической схемы. На протяжении этого периода было открыто, постулировано и изобретено бесчисленное множество инстинктов. В 1924 году Бернард писал, что выделено более 14 000 различных инстинктов, но до конечной цифры еще далеко [46] . Предчувствуя неудачу поисков в этом направлении, психологи начали «ловить рыбку в более чистой воде». Доктрина влечений (ограниченной формы инстинкта) продолжала укреплять твердые бихевиористские позиции, да и сейчас в какой-то степени поддерживает их, но сегодня большинство психологов согласны с Хеббом [47] в том, что отождествление мотивационной структуры с простыми влечениями и биологическими потребностями совершенно неадекватно.
Трудности и запутанность современного научного поиска
Я надеюсь, что упоминание этих фрагментов истории научного поиска придаст перспективу нашим современным исследованиям. Ясно, что мы еще не решили проблему единиц анализа человеческой природы, хотя сама проблема была поставлена двадцать три столетия назад. Столь же ясно, что психология намного отстает от химии с ее периодической таблицей элементов, от физики с ее поддающимися верификации, хотя и неуловимыми квантами и даже от биологии с ее клеткой. Психология еще не знает, какой может быть ее «клетка». Отчасти именно по этой причине скептики ставят под сомнение право психологии называться наукой. Психологи еще не достигли согласия в том, какие единицы анализа использовать.
Некоторые проблемы связаны с тем фактом, что психология вряд ли могла бы использовать «клетку», даже если бы ее открыла. (Она отвергла «рефлекторную дугу», которая некоторое время, казалось, служила этой цели.) Специфическая для психологии проблема заключается в существовании многих разных уровней организации, количество и природа которых еще не установлены. В зависимости от наших интересов единицы структуры могут быть мельче или крупнее. Если нас волнует элементарная поведенческая проблема, например чередование выпрямления и сгибания ноги, мы можем в качестве единицы использовать спинальную иннервацию. Если мы хотим классифицировать формы моторной активности, наиболее приемлемой единицей оказывается
Но пока мы далеки от этой цели. Даже на более общих уровнях анализа у нас отсутствует согласие относительно видов разыскиваемых нами единиц. Должны ли это быть привычки или системы привычек, потребности или чувства, векторы, факторы, направления или черты? Должны ли это быть влечения или измерения, воззрения или установки, области, синдромы, личностные конструкты или эрги? Все это предлагалось и эмпирически защищалось. Обнадеживает нас в этой запутанной ситуации лишь то, что за последние тридцать лет наблюдалось безграничное усердие в измерениях и теории. Но в настоящее время измеряемых аспектов личности столько, что 14 000 инстинктивных единиц, описанных Бернардом, не покажется много. Будем надеяться, что когда психологи столкнутся с этой оргией единиц, они не впадут в состояние коллапса, которым завершился предшествующий поиск инстинктов. Возможно, непосредственной опасности нет, ибо в журнале «American Psychologist» мы читаем: «Выделенный Фондом Форда грант в 238 тысяч долларов позволит исследовательской группе Университета Миннесоты в течение 5 лет проводить исследования, направленные на развитие более адекватной системы описательных, диагностических и динамических категорий… Группа будет работать над развитием терминов или системы терминов, максимально описывающих личность» [48] .
Я рискнул поднять эту приводящую в замешательство тему не потому, что у меня есть тайное решение проблемы с двухтысячелетней историей, и не потому, что я ясновидящий и могу предвидеть конечный результат проекта, осуществляемого в Миннесоте. Я поступил так, потому что убежден, что нашим нынешним исследованиям недостает ви́дения перспективы наших усилий, и я бы хотел достичь такого сбалансированного ви́дения усилий современных исследователей. К концу данной статьи я отважусь на несколько радикальное предложение – изменить
