После кризиса 2008 года стало ясно, что у этих двоих все-таки было нечто общее: они предсказали кризис лоховской хрупкости. Их сближало то, что оба были убеждены: миру не миновать мощнейшего кризиса, который по принципу домино разрушит экономическую систему нового времени – разрушит необратимо и до основания, и просто потому, что «они лохи». При этом наши герои придерживались совершенно разных направлений научной мысли.
Жирный Тони считал, что тупицы – администраторы и, самое главное, банкиры – были лохами из лохов (и это в ту пору, когда все считали их гениями). Более того, он полагал, что все вместе они были еще большими лохами, чем по отдельности. У него имелась врожденная способность распознавать лохов до того, как они прогорали. Жирный Тони зарабатывал этим себе на жизнь, проводя дни, как мы видели, в праздности.
Сфера интересов Ниро и Тони совпадала, только Ниро размышлял обо всем этом с позиций интеллектуала. Он был уверен, что систему, основанную на иллюзии понимания вероятности, обязательно постигнет крах.
Делая ставки против хрупкости, они становились антихрупкими.
Тони заработал на кризисе огромные деньжищи, сотню-другую миллионов долларов – всякие суммы меньше «деньжищ» он именовал «мелочью». Ниро тоже кое-что заработал, хотя и меньше, чем Тони, но был доволен тем, что выиграл, – как сказано выше, он уже обладал финансовой независимостью и смотрел на добывание денег как на трату времени. Говоря без обиняков, семья Ниро была на пике богатства в 1804 году, так что он не страдал социальной незащищенностью и прочим в этом духе, а социальный статус измерял не деньгами, но одной только эрудицией – в отношении молодых, ну и, возможно, мудростью – в отношении тех, кто постарше. Избыточное богатство, если вы в нем не нуждаетесь, превращается в ярмо. В глазах Ниро ничто не портило человека так, как избыточная утонченность – в одежде, еде, стиле жизни, манерах. Богатство «работало» нелинейно. После какого-то уровня оно начинало бесконечно усложнять вашу жизнь, заставляя беспокоиться о том, не обманывает ли вас управляющий одним из загородных домов, работающий спустя рукава; подобная тревога умножалась вместе с количеством денег.
Этичность ставок против лохов мы обсудим в Книге VII, но в целом здесь существует два подхода. Ниро считал, что сначала нужно сообщить людям, что они лохи, а Тони был против того, чтобы кого-то о чем-то предупреждать. «Тебя высмеют, – говорил он. – Слова для слабаков». В системе, которая базируется на вербальных предупреждениях, преобладают не любящие рисковать пустомели. Они не станут уважать вас и ваши идеи, пока вы не отберете у них деньги.
Более того, Жирный Тони настаивал на том, чтобы Ниро из ритуальных соображений смотрел на физическое воплощение добычи, например на выписку с банковского счета, которая не имеет ничего общего ни с реальной стоимостью, ни с покупательной способностью: это всего лишь символ. Тони понимал, почему Юлий Цезарь решил, несмотря на издержки, привезти лидера галльского восстания Верцингеторига в Рим, заковать его в цепи и водить по улицам, чтобы римляне смогли увидеть победу во плоти.
Вот еще одно явление, о котором следует задуматься тому, кто предпочитает не говорить, а действовать: вредная для здоровья зависимость от признания посторонних. Люди жестоки и нечестны в том, как они распределяют признание, и лучше всего тут оставаться вне игры. Будьте неуязвимы и безразличны к тому, как оценивают вас другие. Ниро однажды подружился с ученым в статусе легенды, выдающимся деятелем науки, которого он безмерно уважал. Хотя этот человек был настолько известен, насколько вообще можно быть известным в его области (с точки зрения посторонних), он тратил много времени на то, чтобы понять, каким статусом он обладает на этой неделе в научном сообществе. Он гневался на авторов, которые осмелились его не цитировать, или на какой-нибудь комитет, вручивший медаль, которой у этого ученого не было, кому-то, кого он считал второсортным специалистом, – этому, понимаете ли, самозванцу!
Ниро понял, что шишки-которые-зависят-от-слов, как бы они ни были довольны своей работой, лишены присущего Тони спокойствия; они оставались хрупкими в отношении эмоционального сбора комплиментов, которых кому-то дали, а им не дали, и почестей, украденных у них кем-то с более низким уровнем интеллекта. Ниро обещал самому себе избегать всего этого при помощи небольшого ритуала – в
