— Превосходная, — откликнулся Джо. — Благодарю вас.
Эстебан наполнил их рюмки ромом и поднял свою:
— За плодотворное сотрудничество.
Они выпили. Джо поразился: до чего богатый вкус и при этом никакой терпкости. Вот какой вкус должен быть у напитка, когда у тебя на перегонку больше часа и больше недели на брожение. Бог ты мой!
— Исключительная вещь.
— Пятнадцатилетний, — пояснил Эстебан. — Я никогда не принимал давнишнего испанского постулата, что лучше всего светлый ром. — Он покачал головой, осуждая этот предрассудок. — Но мы, кубинцы, конечно же приняли его на вооружение, ибо всегда были убеждены, что светлое — волосы, кожа, глаза — всегда лучше.
Сами Суаресы были светлокожие — видимо, происходили от испанской, а не от африканской ветви кубинцев.
— Да, — произнес Эстебан, словно прочитав мысли Джо. — Мы с сестрой не из низших классов. Но это не значит, что нам нравится социальный строй нашего острова.
Он отпил еще рома, и Джо последовал его примеру.
— Будет славно, если нам удастся продавать эту штуку на севере.
Ивелия рассмеялась резко и коротко.
— Когда-нибудь, — произнесла она. — Когда ваши власти снова начнут относиться к вам как к взрослым.
— Не надо спешить, — возразил Джо. — Мы тогда все останемся без работы.
— Мы с сестрой не пострадаем, — заметил Эстебан. — У нас есть этот ресторан, еще два в Гаване и еще один в Ки-Уэсте. У нас есть сахарная плантация в Карденасе и кофейная плантация в Марианао.
— Зачем же тогда заниматься вот этим?
Эстебан пожал плечами, облаченными в идеальный смокинг:
— Деньги.
— Вы хотите сказать —
Тот поднял рюмку:
— Есть другие вещи, на которые можно потратить деньги, кроме как на… — он обвел рукой комнату, — на вещи.
— И это говорит человек, у которого столько вещей, — проговорил Дион, и Джо неодобрительно покосился на него.
Джо впервые обратил внимание, что вся западная стена кабинета целиком занята фотографиями: улицы и фасады ночных клубов, лица, пара деревушек — таких ветхих, что казалось, они окончательно разрушатся при очередном порыве ветра.
Ивелия проследила за его взглядом:
— Это снимает мой брат.
— Да? — произнес Джо.
Эстебан кивнул:
— Когда езжу на родину. Это мое хобби.
— «Хобби», — насмешливо повторила его сестра. — Фотографии, которые делал мой брат, публиковались в журнале «Тайм».
Эстебан скромно пожал плечами.
— Хорошие, — похвалил Джо.
— Возможно, когда-нибудь я сфотографирую и вас, мистер Коглин.
Джо покачал головой:
— Увы, в этом отношении я суеверен, как индеец.
Эстебан лукаво улыбнулся. И добавил:
— Кстати, о похищенных душах. Я с сожалением узнал, что ночью не стало сеньора Ормино.
