не могу вспомнить. По-моему, это уже нечто из давней истории.
– Я могу напомнить, – предлагает Басаргин. – Истории, но не совсем давней. Я недавно подбирал документы по этой организации... «Красная Армия Японии» была организована на базе студенческой организации «Зенга-курен», активного организатора студенческих беспорядков в Токио летом 1968 года, и первоначально носила название «Секигун-ха». Позже название сменила на «Нихон секигун». Ее организаторами были Такая Сиоми, Фисако Сигэнобу и Кодзо Окамота...
– У вас хорошая память на имена и термины... – восхищается капитан Рославлев. – Я сроду не только не запомню эти имена, я их произнести не смогу...
– Жена виновата... – улыбается Басаргин. – Александра вводит дома японский культ, поскольку как художник работает в японской манере – роспись цветной тушью по шелку. Правда, предназначается это не террористам. А японские террористы... В период расцвета своего влияния «Красная Армия Японии» насчитывала около четырехсот боевиков, активно участвующих в различных акциях, более двух тысяч членов партии и несколько тысяч так называемых «резервистов». Основу партии составляла молодежь. Такая Сиоми – это один из лидеров партии – определил методы политической борьбы КАЯ так: «Революция возникает не из революционной борьбы масс, а является результатом вооруженного насилия». В пример бралась кубинская революция и в какой-то мере Октябрьская революция в России. Японцы уже тогда видели в ней не народное движение, а простой переворот. В качестве основного своего противника КАЯ рассматривала мировой империализм, сионизм, антиарабское движение и советский ревизионизм. Молодые революционеры ставили далекоидущие планы, мечтали о создании Красной Армии в странах Латинской Америки и Африки.
Среди своих членов КАЯ пропагандировала культ самопожертвования, беспрекословное подчинение руководящим органам и использовала сверхжестокие меры против отступников, доходя до изощренного изуверства. И они много начудили. После разгрома организации дома КАЯ перевела свою базу сначала в Ливию, а потом в Париж. Там они снова были разгромлены, но, вероятно, не полностью, потому что, по мнению международных экспертов, несколько акций «Антиимпериалистических интернациональных бригад» во второй половине восьмидесятых годов имеют откровенный почерк «Красной Армии Японии».
Но не это главное. Главное в том, что КАЯ рассматривала ядерную бомбардировку американцами Хиросимы и Нагасаки как государственный террористический акт. Этот, кстати, весьма любопытный термин, который не любят выслушивать главы государств, в действительности является достаточно верным и точно отражающим ситуацию. Что такое вообще терроризм? Это варварский акт, имеющий целью заставить кого-то принять конкретное решение. В данном случае ядерная бомбардировка совершенно беззащитных городов и массовое уничтожение мирного населения вынудила Японию подписать полную капитуляцию. По сути дела, КАЯ была права, обвиняя американцев, поскольку ни в Хиросиме, ни в Нагасаки не было дислоцировано воинских контингентов и во время этой атаки пострадали невинные мирные люди. Точно так же можно расценивать недавние бомбардировки Югославии.
– Но войну-то против Америки развязали японцы, – возражает Рославлев. – Они точно так же разбомбили Перл-Харбор...
– Они, в отличие от американцев, разбомбили военно-морскую базу и корабли военно-морского флота... И не уничтожали мирное население. Применяя государственный терроризм, американское правительство само получило обратный удар. Но сейчас мы говорим об обратном ударе не со стороны Японии, а со стороны японцев или даже одного японца. Слово «Хиросима», прослушанное во время контроля переговоров, может иметь непосредственное отношение к событиям 11 сентября. И вот почему еще... Где находились здания-близнецы? На Манхэттене... А как назывался проект по созданию в США атомной бомбы, помните? Да... Именно – «Манхэттенский проект»... Аналогия просматривается наглядно и заставляет задуматься.
Кроме того, никогда за все время своего существования исламские фундаменталисты не проводили такой масштабной по количеству жертв операции. Само количество жертв выглядит ответом на ядерную бомбардировку. Но обратите внимание, что последствие этой бомбардировки далеко превзошло все ожидания... Я имею в виду радиоактивное заражение. И в сентябрьском случае следует продолжение... Рассылаются письма с бактериями сибирской язвы. Это само по себе, если бы удалось вызвать эпидемию, очень походило бы на радиоактивное заражение. То есть выглядит, если вспомнить библейскую терминологию, как «око за око»... Здесь опять же прослеживаются сложные самурайские традиции, недоступные пониманию более примитивного Ближнего Востока. Самурайские традиции во многом схожи с кавказским адатом и итальянской вендеттой. Других аналогов не имеют.
Генерал кашляет в кулак и снова принимается постукивать по столу карандашом.
– Это интересная теория, но я не очень понимаю, какое она имеет отношение к нам, к России, и к рицину, неизвестно где производимому, но вывозимому из Баку.
Александр прекращает «прогулку» и усаживается на свое место.
– Все очень просто. Дело в том, что, в отличие от американцев, мы с вами знаем, кто выиграл Вторую мировую войну. И не только в Европе, но и в Азии. Ядерная бомбардировка заставила Японию подписать капитуляцию, но не она уничтожила японскую армию. Основная сила милитаристской Японии – Квантунская армия была уничтожена нашими солдатами. Не будь этого, возможно, не было бы и капитуляции. Помнят это и японцы. Сюда же приплюсовываются территориальные разногласия. И в результате мы получаем вероятную возможность претензии не только к Соединенным Штатам, но и к России. И претензии эти могут возрасти стократно после того, как террорист-организатор почувствовал свою силу после такого успешного акта в США.
– Я не вижу пока конкретных подтверждающих данных... – в раздумье произносит Владимир Васильевич. – Здесь не на чем строить версию, кроме того, что Джамиля Джиндан – международная террористка и может иметь какие-то отношения с «Аль-Каидой». Притяжка сюда японского следа лично мне кажется довольно безосновательной.
– Именно потому я запросил Лион обо всех связях Джиндан. При этом попросил особо поискать возможность сотрудничества с этническим японцем, проживающим в Соединенных Штатах... Жду, когда пришлют ответ. Но, говоря честно, отрицательный ответ вовсе не будет означать несостоятельность моей версии. Более того, скажу честно, что я давно уже ожидал какой-то масштабной акции в России. Именно как продолжение акции в Нью-Йорке... С теми же этническими признаками, характеризующими «Красную Армию Японии».
– А какие признаки вы сейчас ожидаете увидеть? – спрашивает один из офицеров, позевывая. Басаргин видит откровенное неприятие своего направления мысли. Только присутствие генерала мешает офицеру высказать неодобрение.
– Наличие отравляющих веществ. По идее, это должны быть боевые отравляющие вещества, как я предполагал. И вот почему. Перед самым разгромом Квантунской армии нашими войсками на оккупированной японцами территории Китая, точнее, на территории буферного государства Маньчжоу-Го, созданного японцами, было демонтировано и вывезено в Россию оборудование нескольких японских лабораторий, занимающихся разработкой бактериологического оружия. Японцы намеревались применить бактериологические заряды для бомбардировки территории США и Советского Союза и связывали с ними большие надежды на общую победу. Тогда же были захвачены и ученые-бактериологи, которые так до конца своей жизни и проработали в плену под руководством наших специалистов. Официально они просто пропали без вести. Итак, я хочу заострить внимание на этом факте. Невозможность закончить проект, нехватка времени – это вспоминается некоторыми японцами до сих пор и даже имело отражение в письмах членов КАЯ... И вполне могут найтись люди, желающие завершить начатое тогда... Однако невозможность создать в современных условиях производственную базу пресекает все попытки и сводит их к минимуму, даже к символу. Точно так же, как распространение спор сибирской язвы символизировало радиационное заражение. Но споры сибирской язвы тоже достаточно дефицитны, и именно это не позволило провести более массированную атаку тогда и не позволяет теперь пользоваться тем же веществом. И вот, за неимением, как говорится, гербовой... появляется рицин.
ГЛАВА 7
1
К середине дня дороги становятся более свободными, и Доктор пользуется этим, решив самостоятельно навестить обе мини-типографии, где размещался заказ на какую-то неизвестную продукцию согласно квитанциям, найденным в квартире погибшего азера. Он не сообщает сотрудникам ФСБ, что имеет в кармане удостоверение офицера их управления. Впрочем, при возникновении нестандартной ситуации в управлении его прикроют на самом высоком уровне. Соглашение о наличии таких удостоверений существует только устное, со многими оговорками, но оно пока работает... Кроме того, в другом кармане Доктора лежит удостоверение сотрудника МВД. При необходимости он может показать и его. Это удостоверение липовое, изготовленное лично Доктором, но пока не возникало никаких недоразумений, даже тогда, когда приходилось предъявлять его настоящим ментам.
Первая из типографий занимает подвальное помещение, при спуске в которое такому дылде, как Доктор, трудно не удариться головой о поперечные балки. Доктор умудряется сохранить свой лоб целым только благодаря хорошей реакции бывшего боксера.
– Как здесь ваше руководство разыскать? – рассматривая большую комнату с четырьмя выходами, интересуется Виктор Юрьевич у худощавого паренька, попавшегося навстречу.
– Алексей! – кричит тот, стараясь перекрыть высоким голосом звук какого-то звонко стучащего агрегата. – Вас спрашивают...
И проскальзывает мимо Доктора к лестнице, на ходу вытаскивая пачку с сигаретами. Алексей, естественно, паренька не слышит, потому что в соседнем помещении, куда было обращено лицо зовущего, тоже что-то шумит и громыхает. Доктор шагает туда, наклонив голову, чтобы пройти в низкую дверь, и видит четверых молодых ребят, пьющих за столом чай. А шум создает некая машина, похожая в понятии несведущего Доктора на большой ксерокс.
– Вы к кому? – поднимается навстречу визитеру высокий парень, возрастом слегка постарше других.
– Мне нужен Алексей. Или еще кто-то из местного руководства...
– Значит, ко мне... Пойдемте в ту комнатку, там потише, – показывает Алексей рукой, вынуждая Доктора еще раз наклониться, потому что следующая дверь еще ниже предыдущей.
«Потише» вовсе не значит «тихо», но в этой комнате хотя бы можно говорить не повышая голоса. Доктор сначала молча протягивает квитанцию. Алексей заглядывает в номер, потом открывает на столе какой-то журнал регистрации и быстро проводит пальцем по строчкам.
– Да, заказ готов, все полторы тысячи экземпляров, будете забирать?
– Нет, я просто хотел бы посмотреть, как получилось... – уклончиво говорит Виктор Юрьевич.
– Получилось, и быстро... Я тоже за «Спартак» болею, потому сделано раньше срока! – комментирует Алексей. – Минутку подождите... Сейчас найду контрольный оттиск...
Он выходит в следующую комнату, оставив Доктора раздумывать над странным вопросом – при чем здесь «Спартак»? Но ответ, видимо, содержится в самом заказе. Так и оказывается. Алексей возвращается с маленьким прозрачным прямоугольником самоклеящейся пленки в руках. На пленке небольшая эмблема спортивного общества «Спартак». Доктор для приличия рассматривает, щуря глаза, демонстрируя придирчивую заинтересованность.
– Пойдет... – говорит наконец. – Это можно забрать?
– Можете забрать все...
– За остальным другой человек приедет... Мне бы только один экземпляр...
– Берите... – Алексей милостиво машет рукой.
Доктор благодарно кивает и направляется к выходу. Вот так! И не пришлось даже липовое удостоверение показывать. Тем не менее наличие образца не
