африканским королям, так что в этом отношении они похожи на египетских фараонов. Напрашивается сравнение и с нашей налоговой системой. Сервильная система в Африке зарождалась различными путями. Как и в Европе, зачастую это была отработка долга, расплата за преступление или метод закрепощения плённых взятых на войне или во время набега. Однако, пока рабы с появлением арабов и европейцев не превратились в товар, войны и набеги не велись специально для захвата пленных. Характер традиционного общества был таков, что оно не нуждалось в рабочей силе даже дешевой. Война и набеги велись по экономическим причинам и в результате увеличения земельного голода, а следствием их был захват пленных. Они были вынуждены выбирать — или смерть или закрепощение. Сервильная система служила также разумным и довольно гуманным способом исправления преступника, заменявшим наказание. В обоих случаях эта система возвращала обществу тех, кто временно находился вне его орбиты.
Взятые в плен члены других племен не имели родственных связей с теми, кто их пленил, и поэтому оказывались вне рамок всеобъемлющей семейной системы данного племени. На них не распространялись и религиозные санкции, так как у них была иная вера. С ними нельзя было породниться, а втянуть их в общую систему межличностных отношений можно было только путем усыновления, что случалось с сервами в Африке довольно часто.
То же самое относится и к преступникам. Однако лучше говорить о преступниках как о больных людях, ибо в Африке человек, который ведет себя как полнокровный член общества, считается нормальным, а ненормальным признается любое антиобщественное поведение, означающее, что человек испорчен колдуном или находится под проклятием. Незначительные преступления улаживаются на местах — преступника возвращают обществу и в семью после того, как он возместит убытки и принесет жертву духам. Но убийство, прелюбодеяние или кровосмешение считается настолько серьезным преступлением, что присутствие преступника в общине может стать постоянным источником трений. Его изгоняют или он уходит сам и добивается, чтобы его приняли в семью где-нибудь в другом месте.
Усыновление преступников или пленных в качестве сервов позволяло втянуть их в социальную структуру таким образом, что они оказывались под воздействием общественных и ритуальных санкций и были обязаны соблюдать принятые правила поведения. Благодаря усыновлению преступники и пленные приобретали полный статус членов семьи с обязанностью соблюдать некоторые табу и ритуалы, выполнять иные обязательства. С течением времени они могли обрести полную свободу, но ее нельзя было получить с помощью выкупа, который платили, скажем, чтобы освободиться от долгов. Свободу можно было получить только в результате полной интеграции, а этого достигало обычно лишь второе поколение. Как член семьи, серв женился и растил детей согласно той системе, которая соблюдалась в семье, и только тогда интеграция считалась завершенной.
Поэтому понятно, с каким удивлением европейцы узнавали, что эта система все еще действовала. Маклин, губернатор Золотого Берега (1837–1843 гг.), изумлялся, что «рабов» рассматривали как членов семьи, даже не как слуг, и они могли накопить приличное состояние и в некоторых случаях наследовать имущество «хозяев». Маклин упускал из виду, что эти люди действительно стали членами семьи и, следовательно, наследовали имущество не хозяев, а отца или матери. Рабы часто одевались изысканно и носили богатые украшения, а нередко занимали весьма высокие посты. Их преимущество заключалось в том, что они были членами семьи и поэтому были связаны всеми ритуальными узами лояльности, но благодаря иностранному происхождению их общественные горизонты были несколько шире.
Даже при королевских дворах рабы, как и все остальные, могли подниматься по иерархической лестнице, хотя зачастую за ними были зарезервированы особые посты, открывавшие путь к еще более быстрому повышению. Такие люди, близкие к королю, занимали важные посты в армии, при дворе и в королевском семейном кругу, они могли быть советниками короля по некоторым вопросам При знаменитом дворе акан носилки королевского раба несли наследные принцы, а разоблачение происхождения какого- либо человека каралось законом. В других местах сервы вообще не скрывали своего происхождения. Там, где иерархическая система была не особенно жесткой, а аристократия не обладала сильным влиянием, это обстоятельство попросту не имело никакого значения.
Таково было «рабство», существовавшее в традиционной Африке Точно так же, как Маклин
