Эмоциональный шантаж

задумчивом настроении. Когда я спросила ее, что происходит, Мэри медленно произнесла:

Я сержусь, и на многое. Конечно, мне не может нравиться то, что сделал Джей. Но больше всего меня

беспокоит, что я сделала с собой. Мы много беседовали о семье и о том, что я всегда ценила семью и ставила

ее интересы выше собственных. Но когда я смотрю в зеркало, то вижу в нем женщину, которая не уважала

себя в достаточной степени для того, чтобы сказать мужу: «Я не позволю тебе позорить меня и семью

изменой». Чувствую себя так, будто сама унизила себя. Я делала все, кроме того чтобы постоять за себя. Меня тоже нужно винить во всем, что произошло.

Я

объяснила ей,

что

она прошла долгий путь и наконец поняла свои интересы и способна противостоять давлению воспитания и окружения. Отчасти мучившие ее чувства были результатом того, что она впервые за многие годы — а возможно, и за всю свою жизнь — осознала, что уважала и защищала интересы других, но не свои собственные.

Порочный круг

Хранить и защищать свою целостность нелегко. Шантажисты сбивают наш внутренний компас, мы теряем контакт с разумом, а затем, когда сознаем, что вновь уступили давлению, укоряем себя.

Пэтти, которая позволила мужу уговорить себя и попросить взаймы у госпитализированной тетки, служит типичным примером жертвы, поставленной в тяжелое положение и вынужденной сдаться шантажисту.

Это была абсолютно проигрышная ситуация. Если бы я не позвонила, то почувствовала бы себя ужасно, поскольку подвела Джо. Он, кормилец семьи, попросил о маленьком одолжении. Это казалось мне разумным. Но после того как я обратилась к тетке по поводу денег, посчитала себя отвратительной и жалкой, словно у меня не было ни силы воли, ни характера — и это было правдой.

Пэтти попала в положение «и так плохо, и так нехорошо», которое затягивает многие жертвы шантажа в болото самобичевания. Как только она приняла предпосылку Джо, что он добивается лишь «небольшой услуги», она не смогла отказать в его просьбе, хотя, по ее словам, «я не тот человек, который способен на такое. Разве нормальный человек может у кого-то, кто только что перенес операцию, попросить взаймы?».

Пэтти не потеряла чувство приличия, хотя в стремлении сохранить мир с Джо вела себя так, словно это уже случилось. В результате она испытывала угрызения совести и чувство презрения к себе.

Однако отрицательный результат самобичевания показывает, что это чувство создает порочный замкнутый круг. Под давлением мы поступаем вразрез с нашим представлением о себе. Потрясенные содеянным, начинаем верить, что действительно в чем-то ущербны, как внушает нам шантажист. Потеряв уважение к себе, становимся

более

уязвимыми для эмоционального шантажа, потому что теперь отчаянно нуждаемся в одобрении шантажиста, которое доказало бы, что мы не такие уж испорченные. Может быть, мы перестал и соответствовать собственным стандартом, но по крайней мере соответствуем чужим.

Как сказала Пэтти:

Я боялась, что если не позвоню, то муж перестанет меня любить, поскольку я перестану быть хорошей женой. Но он нужен мне.

Хотя Пэтти после телефонного звонка чувствовала себя ужасно, для нее было спокойнее и удобнее поступить так, но не отказать Джо. Перед ней стоял выбор между собственным чувством, что можно делать, а чего нельзя, и желанием остаться хорошей женой в глазах мужа. Мы знаем, что она выбрала.

Рассуждения и оправдания

Защита собственной целостности может оказаться пугающей и привести к одиночеству. Мы рискуем вызвать неодобрение дорогих для нас людей и даже поставить под угрозу отношения. Маргарет хотела остаться с Кэлом, несмотря ни на что, поэтому она прибегла к тому, что делают многие поставленные перед