Происхождение альтруизма и добродетели. От инстинктов к сотрудничеству

йоронт по-прежнему оставались изолированы от современного мира. Тем не менее стальные топоры, которые на юге раздавали миссионеры, у них уже были.

Железные топорища были настолько лучше каменных, что стоили намного дороже. Отчаянно желая обладать ими, йир-йоронт шли на крайние меры, лишь бы добыть нужные средства. Племенные сборища во время сухого сезона, во время которых мужчины получали от партнеров годовой запас каменных топоров, теперь стали менее радостными. Чтобы получить один стальной, мужчина йир- йоронт должен был дать неизвестному торговцу попользоваться своей женой ¹⁷¹.

Торговые войны

Торговая система племени йир-йоронт для человека каменного века отнюдь не являлась чем-то из ряда вон выходящим. Однако она иллюстрирует два очень важных момента. Во-первых, торговля — это выражение разделения труда. Аборигенам йир-йоронт с легкостью давалась ловля хвостоколов, а племенам, жившим рядом с каменоломнями — добыча камня. Если каждое сообщество делало то, что умело лучше всего, и обменивало результаты своего труда на результаты труда другого племени, оба только выигрывали. И посредники тоже. Так, рабочий муравей и матка выигрывают от того, что каждый специализируется на своем деле. Тело работает лучше, потому что желудок выполняет то, ради чего он создан, а результаты своей работы вносит в общий с другими частями тела котел. Жизнь, как мы уже говорили, не является игрой с нулевой суммой — иными словами, на каждого победителя не обязательно должно приходиться по побежденному.

Жизнь не является игрой с нулевой суммой — на каждого победителя не обязательно должно приходиться по побежденному.

А во-вторых, пример аборигенов йир-йоронт четко показывает, что коммерция — изобретение отнюдь не современное. Невзирая на все возражения Карла Маркса и Макса Вебера, простая идея доходов от торговли лежит в самом сердце как современной, так и древней экономики. И капитал здесь ни при чем. Процветание — это определяемое торговлей разделение труда, не более того. Люди открыли эту истину и пользовались ею за тысячи лет до рождения Адама Смита и Давида Рикардо. Йир-йоронт находились, как согласились бы и Руссо с Гоббсом, в «естественном состоянии». И все-таки ни один деспотичный монарх не навязывал им общественный договор, каковой Гоббс считал необходимым. Не пребывали они и в асоциальном блаженстве, как фантазировал Руссо. Напротив, торговля, специализация, разделение труда и сложные системы натурального обмена уже являлись частью жизни охотников-собирателей. Не исключено, что они существовали многие сотни тысяч лет. Может, даже миллионы. Вот, к примеру, Homo erectus (человек прямоходящий) 1,4 миллиона лет назад массово добывал камень и изготавливал орудия в специализированных каменоломнях, скорее всего на «экспорт».

Человек — охотник-собиратель. Человек — примат саванны. Человек — моногамный коллективист. И человек — меняла по природе. Обмен ради взаимной выгоды стал частью человеческой жизни с тех самых пор, как Homo sapiens выделился в отдельный биологический вид, если не раньше. Нет, это не современное изобретение.

И все же вы напрасно будете искать в антропологической литературе признания не только древности торговли, но и ее распространенности в доиндустриальных обществах. Тому есть простое объяснение, и пример йир-йоронт четко его иллюстрирует. К тому времени, как на место пребывает антрополог, изначальные торговые модели давным-давно оказываются вытесненными западными товарами. Йир-йоронт получили свои первые стальные топоры задолго до того, как стали регулярно встречаться с белыми людьми. А значит, исследователи всегда будут недооценивать роль торговли во времена охоты-