Она снова вздохнула.
– Жаль, не я отправляюсь в Орлею, – сказала она. – Косточки погреть не помешало бы. К тому же Сытый Вторник на носу. В былые-то времена я завсегда на Сытый Вторник в Орлею заглядывала.
Последовало выжидательное молчание.
– ПО-МОЕМУ, ТЫ ПРОСИШЬ МЕНЯ ИСПОЛНИТЬ ТВОЕ ЖЕЛАНИЕ… – с подозрением промолвил Смерть.
– Ха! Желания – это удел фей-крестных, но их желания никто не исполняет. – Жалка снова устремила взгляд неизвестно куда и теперь явно разговаривала сама с собой. – Вот ведь в чем дело… Я должна отправить эту троицу в Орлею. Просто обязана отправить, потому как видела их там. Все трое должны туда попасть. Но с такими, как они, все очень непросто. Тут без головологии не обойтись. Надо сделать так, чтобы они сами себя туда отправили. А то ведь Эсме Ветровоск только скажи, что она должна куда-то там отправиться, так она с места не сдвинется – назло тебе. Значит, надо строго-настрого запретить ей это, и тут уж она хоть по битому стеклу побежит. Беда с этими Ветровосками. Если им в голову что втемяшилось, все, не переупрямишь, обязательно своего добьются!
И тут Жалка Пуст улыбнулась – видимо, ей на ум пришла какая-то забавная мысль.
– Но скоро одна из них узнает, что такое поражение…
Смерть промолчал. «Да что я ему тут рассказываю? – подумала Жалка Пуст. – Уж он-то наверняка знает: рано или поздно все терпят поражение».
Она допила чай. Потом встала, не без некоторой торжественности напялила свою остроконечную шляпу и заковыляла наружу через заднюю дверь.
Чуть в стороне от дома под деревьями была вырыта глубокая яма, в которую кто-то предусмотрительно спустил короткую лестницу. Жалка слезла туда и с некоторым трудом вытолкнула лестницу наверх, на палые листья. Затем улеглась на дно ямы. Но вдруг опять подняла голову.
– Если не имеешь ничего против сосны, то господин Сланец, тролль, владеющий лесопилкой, ладит неплохие гробы.
– ОБЯЗАТЕЛЬНО БУДУ ИМЕТЬ ЭТО В ВИДУ.
– А могилу эту вырыл Харка-браконьер, – как бы между прочим заметила она. – И он же обещался на обратном пути заглянуть сюда да засыпать ее. Главное – аккуратность. Что ж, маэстро, прошу!
– МАЭСТРО? АХ ДА. ФИГУРА РЕЧИ.
Он взмахнул косой.
Десидерата Жалка Пуст погрузилась в вечный сон.
– М-да, – сказала она. – Ничего особенного. Ну а дальше-то что?
Перед вами – Орлея. Волшебное королевство. Алмазный город. Счастливая страна.
В самом центре города между двумя зеркалами стояла женщина и глядела на свои уходящие в бесконечность отражения.
Эти зеркала находились в центре зеркального восьмиугольника, установленного под открытым небом на верхушке самой высокой дворцовой башни. Вообще-то, в восьмиугольнике гуляло столько отражений, что лишь с большим трудом можно было определить, где заканчиваются зеркала и начинается реальный человек.
Женщину звали госпожа Лилит де Темпскир, хотя за свою долгую и насыщенную событиями жизнь она отзывалась и на многие другие имена. К этому Лилит де Темпскир привыкла с младых ногтей, ведь если хочешь чего-то достичь в жизни – а она с самого начала решила добиться всего, что только возможно, – во-первых, научись с легкостью менять имена, а во-вторых, никогда не пренебрегай плохо лежащей властью. Лилит де Темпскир похоронила уже трех мужей. По крайней мере, двое из них были действительно мертвы.
А еще нужно почаще переезжать. Потому что большинство людей не любят съезжать с насиженных мест. Меняй страны, меняй имена, и если все делаешь правильно, то весь мир станет твоей креветкой. Или кальмаром. В общем, вы поняли. Например, чтобы стать благородной госпожой, ей пришлось проехать всего-навсего сотню миль.
И теперь она ни перед чем не остановится…
Два главных зеркала были установлены друг напротив друга, но чуть-чуть неровно, так что Лилит могла видеть происходящее за спиной. Взгляду представала вереница ее собственных отражений, уходящих в бесконечные просторы начинающейся за зеркальной поверхностью вселенной.
Она чувствовала, как вливается сама в себя, бесконечно множась в бесчисленных отражениях.
Когда Лилит вздохнула и наконец вышла из межзеркального пространства, эффект был ошеломляющим. Прежде чем исчезнуть, отражения Лилит еще мгновение висели в воздухе и лишь потом растворились.
Итак… Жалка Пуст умирает. Надоедливая старая рухлядь, туда ей и дорога. Ведь эта ведьма никогда не понимала, каким могуществом обладает, – она относилась к тем людям, которые опасаются творить добро только потому, что боятся причинить вред. Такие людишки воспринимают все настолько серьезно, что, прежде чем исполнить желание какого-нибудь муравья, прямо-таки изведутся от моральных терзаний – а вдруг случится что-нибудь плохое?
Лилит окинула взглядом город. Что ж, препятствий больше нет. Хотя, честно говоря, эта дура старая ведьма была лишь незначительной помехой.
Но теперь дорога полностью открыта.
Дорога к счастливому концу.
Шабаш на вершине горы мало-помалу вошел в свое обычное русло.
