— Боюсь, ваша бывшая жена очень взволнована вашем поведением у здания Эн-би-си. Ее расстраивает и та огласка, которую получил этот неприятный инцидент. Но еще больше ее беспокоит, как к таким новостям отнесется Кейтлин.
— Я собирался сегодня утром лично поговорить со своей дочерью.
— Боюсь, это невозможно. Ваша бывшая жена считает, что в свете ваших, э… поступков можно считать, что вы представляете физический риск для нее самой и вашей дочери.
— Как она может так думать? Я никогда, никогда пальцем не…
— Как бы то ни было, но факт остается фактом: вы напали на мистера Макколла на парковке Эн- би-си. С вами разорвала контракт телевизионная студия, после того как вас обвинили в плагиате. Такой трагический инцидент вполне может подействовать на душевное состояние человека, это вам любой психолог подтвердит. Короче, вы действительно представляете серьезную опасность для своей бывшей жены и дочери.
— Когда вы перебили меня, я хотел сказать, что никогда не причинял никакого вреда ни моей жене, ни моей дочери. Вчера я вышел из себя, вот и все.
— Боюсь, что это далеко не все, мистер Армитаж. Потому что мы получили постановление, запрещающее вам любой физический или словесный контакт с Люси и Кейтлин…
— Вы не можете лишить меня моей дочери!
— Это уже сделано. И я должен поставить вас в известность, что, если вы предпримете попытку нарушить это указание, то есть попробуете увидеть Люси или Кейтлин или позвонить им, вас могут арестовать и посадить в тюрьму. Я ясно выражаюсь, мистер Армитаж?
Я швырнул трубку и свалился на диван. Пусть они забирают все что им вздумается, но не Кейт, мою дочь. Они не могут так со мной поступить. Просто не могут!
В дверь громко постучали.
— Эй, Дэвид, я знаю, что ты там, так что открывай!
Элисон.
Я подошел к двери и приоткрыл ее.
— Что ты здесь делаешь? — тихо спросил я.
— Полагаю, что пытаюсь спасти тебя от тебя самого.
— Я в порядке.
— Ну, еще бы. И сегодня в «Таймс» ты выглядел очень мило. Особенно мне понравилась пижама. Как раз то, что агент хотел бы видеть на своем клиенте на парковочной площадке, где он пытался набить морду…
— Я не хотел набить ему морду.
— Да ну? Тогда действительно все в полном порядке. Ты меня впустишь или как?
Я перестал загораживать проход и ушел в глубь квартиры. Элисон последовала за мной. Я сел на диван и уставился в пол:
— Мать твою. Чтоб они все сдохли.
— Это что, реакция на заварушку у Эн-би-си?
Я рассказал Элисон, как попался на глаза фотографу, и о том, что Салли прекращает со мной всякие отношения и выставляет меня из квартиры, и о Люси, которая запрещает мне не только видеться, но даже разговаривать с дочерью. Элисон долго молчала. Затем произнесла:
— Я увезу тебя из этого города.
— Ты сделаешь что?
— Я увезу тебя в какое-нибудь спокойное место, где ты больше не сумеешь ничего натворить…
— Со мной все нормально, Элисон.
— Ничего подобного. И чем дольше ты будешь ошиваться в Лос-Анджелесе, тем больше шансов, что ты устроишь здесь настоящий цирк…
— Премного благодарен.
— Это правда. Нравится тебе или нет, но сейчас ты потерял контроль над собой. И если ты в таком состоянии будешь на глазах у публики, ты постоянно будешь подкидывать материал для газет. В результате ты окажешься без всякой надежды на работу.
— Я уже утонул, Элисон…
— Я даже не собираюсь спорить с тобой по этому поводу. Когда Салли хочет, чтобы ты убрался отсюда?
— К шести часам завтра.
— Ладно, начнем с главного. Дай мне свои ключи.
— Зачем?
— Затем что завтра я упакую все твои вещи.
— Я сам об этом позабочусь.
— Нет, не выйдет. Ты через тридцать минут уезжаешь.
— Куда?
— В одно место, которое я знаю.
— Ты случайно не собираешься меня похитить?
— Вряд ли. Я отвезу тебя в такое место, где ты не сможешь попасть в неприятности и где у тебя будет время немного оправиться. Поверь мне, сейчас больше всего тебе надо выспаться и подумать.
Я прикинул и понял: она права. Я был до такой степени напряжен, что всерьез опасался не пережить эти выходные, уступив желанию совершить что-то окончательное непоправимое… например, сигануть из окна.
— Ладно, — сказал я. — Что я сейчас должен сделать?
— Иди собери пару чемоданов. Книги и CD не бери — там, куда ты направляешься, их полно. Но возьми с собой свой ноутбук, он тебе может пригодится. Затем прими душ и сбрей, к чертям, эту свою поросль. Ты уже начинаешь напоминать талиба.
Через полчаса, уже чистый и гладко выбритый, в свежей одежде, я укладывал две большие сумки и ноутбук в машину Элисон.
— Давай договоримся следующим образом, — сказала она. — Нам ехать до шоссе, что идет вдоль Тихого океана, примерно два часа. Я поеду в своей машине, ты — в своей. Но обещай мне, что ты не изобразишь трюк с исчезновением и не рванешь куда-то в неизвестность…
— Ты за кого меня принимаешь? За Джека Керуака?
— Я только хочу сказать…
— Обещаю, что не оторвусь в самоволку.
— Хорошо, но если мы потеряемся, звони мне на мобильный.
— Из меня хороший хвост, — уверил ее я.
Вышло так, что я продержался непосредственно за ее автомобилем до самого шоссе. Через десяток миль мы свернули к маленькому городку под названием Мередит. Его мы проехали по узенькой улочке с магазинами, среди которых я заметил книжный и продуктовый. Потом началась извилистая двухрядная дорога, сменившаяся простой грунтовкой, которая вела сквозь густой лес. Путешествие закончилось у коттеджа из белого дерева; за ним виднелся маленький галечный пляж с галькой, на который накатывались волны Тихого океана. Вид на океан был потрясающий, и мне также приглянулся гамак, удобно пристроенный между двумя деревьями. В таком гамаке можно было уютно разлечься, одновременно любуясь серо-синем простором.
— Неплохое местечко, — заметил я. — Это твое тайное убежище?
— Мне бы хотелось, чтобы оно было моим. Но нет, дом принадлежит Уилларду Стивенсу, так уж этому негодяю повезло.
— А где сам Уиллард?
— Уехал в Лондон на три месяца, подчищает сценарий к последнему шпионскому фильму.
— Три месяца на зачистку?
— Мне кажется, он планировал провести какое-то время на Лазурном Берегу, пока он там, поблизости. Короче, он дал мне ключи от этого рая на время, пока его нет. Я сюда всего лишь раз приезжала. И поскольку в ближайшие десять недель он не появится…
