угонщиком», принимавшим участие в теракте 9 сентября. По отношению к нему использовались практически все вообразимые злоупотребления. Его заставляли мочиться под себя, надолго лишали сна и еды и запугивали с помощью служебной собаки. Он упорно молчал, и это приводило к новым злоупотреблениям. На заключенного-063 надели женский лифчик, а на голову — женскую комбинацию. Следователи смеялись над ним, называя гомосексуалистом. Затем они надели на него собачий поводок и заставили выполнять «трюки». Следователь-женщина пыталась соблазнить аль-Катани, чтобы вызвать у него сексуальное возбуждение, а потом обвинить в измене религиозным убеждениям. Журналисты журнала
Изучив показания об этих допросах, генеральный юрисконсульт ВМФ Альберто Мора был потрясен. Он назвал эти методы незаконными, недостойными вооруженных сил и правительства, которое им потворствует. В красноречивом заявлении, которое объясняет, что значит потворствовать подобным оскорбительным тактикам допроса, Мора пишет:
«Если жестокость больше не является незаконной, а, напротив, превращается в элемент политики, это изменяет фундаментальное отношение человека к государству. Это разрушает само понятие прав личности. Конституция гласит, что человек имеет неотъемлемое право на личное достоинство, в том числе право быть свободным от жестокого обращения, и это право не даруется государством или законами, а принадлежит ему от рождения. Это относится ко всем людям, не только в Америке — и даже к тем, кого считают „вражескими боевиками“. Если вы делаете для них исключение, то рушится вся Конституция. Этот прецедент обладает трансформирующей силой»[447].
А теперь я прошу вас, дорогой читатель, занять место присяжного заседателя, сравнить некоторые из этих спланированных приемов с методами, которые якобы родились в «извращенных умах» охранников блока 1А и запечатлены на их фотографиях. Мы видим множество фотографий задержанных с женскими трусиками на голове. Мы видим ужасающий образ Линди Ингленд, которая тащит по земле заключенного в собачьем ошейнике. Нам представляется разумным, что и трусики на голове, и ошейник, и сами эти сценарии дегуманизации на самом деле были заимствованы — ведь раньше их использовали агенты ЦРУ и специальные команды следователей генерала Миллера в Гитмо. Они превратились в общепринятые методы допросов по всему району боевых действий. Только их не разрешалось фотографировать!
Возможно, самый важный свидетель в поддержку моих обвинений против всей структуры командования — капитан Йен Фишбек, достойный выпускник Уэст-Пойнта, офицер элитного подразделения ВВС, действовавшего в Ираке. Его недавнее письмо сенатору Джону Маккейну с жалобами на невероятные злоупотребления по отношению к заключенным начинается так:
«Я выпускник Уэст-Пойнта, и в настоящее время являюсь капитаном пехоты. Я участвовал в двух боевых кампаниях в составе 82-й воздушно-десантной дивизии, в Афганистане и в Ираке. Когда я участвовал в глобальной войне с терроризмом, действия и заявления моего командования заставили меня думать, что политика Соединенных Штатов в Афганистане и Ираке не требует соблюдения Женевских конвенций».
Во время нескольких интервью с представителями организации Human Rights Watch капитан Фишбек подробно описал тревожные последствия ситуации, в которой действия следователей выходили за рамки закона. Его слова подтверждают два сержанта его отделения, расположенного на передовой оперативной
